Передвижная детская комната - [2]

, – скажет он, –ковыряйтесь в мусоре сколько хотите!

Они ведь в самом деле не будут этого делать. А если спросят –почему ты везешь строительный хлам по каким-то чигирям? Да еще и так далеко от разборки? У вас там в городе нет свалок, что ли? Он ответит –почем мне знать? Я всего лишь водила. Начальник говорит мне —вези мусор туда, сдавай в утиль, бери расписку, вези бумажку обратно, иначе голова с плеч, и не вздумай что-нибудь прикарманить, в той фирме работает мой друг. Стало быть, вот и причина, по которой хлам отвозится именно туда.

Ясно, скажут дэпээсники, но все равно заглянут в кузов для проформы. Что бы это ни значило, мать ее за ногу, эту гребаную проформу.

Ловко придумал этот Ткач свою доставку почты.

Да, Коля знал про его почту, ведь не зря же он получал такие деньги. Он не знал, что конкретно перевозилось в том контейнере, скрытом под горой строительного мусора, но определенно что-то такое, что не должно попадаться на глаза ментам, иначе это бы ездило с обычной почтой, а не в грузовике со строительным хламом.

Однажды Коля даже хотел спросить у Ткача, но решил не заострять внимание на том, что он в курсе про дела с перевозкой. Меньше знаешь, легче спишь. Легче спишь, громче пердишь. В конце концов, он же чист. Он не знает ни что внутри контейнера, ни откуда тот взялся. Коля не грузчик, он просто крутит баранку. А если найдут контейнер, то Коля скажет –все вопросы к начальнику, я даже не в курсе, мои руки чисты, я ниче не грузил, видите, только мозоли от дрочки и от турника. А, не, это не от турника, я на нем не занимался с армейки.

Коля усмехнулся.

Но все равно дорог, где есть дэпээсники, надо бояться как огня. Меньше проблем. А от таких подпольных рейсов денежек у него прибавляется, и можно покупать аборты, хлеб и сигареты. На свою семью он найдет бабло, но тратить еще и на Натаху? Ну уж нет. Хватит с него. Коля твердо решил сегодня заехать к Натахе, ведь она как раз жила там, куда он направлялся. Приедет, пошлет ее, даст денег на аборт. Или не даст? Как настроение будет. В общем, расстанется с этой овцой.

И тут ему пришла в голову ужасная мысль. А если она обидится? Возьмет и позвонит его жене. Скажет –алло, это тупая овца, Колькина жена? Да, это Натаха, я трахаю твоего мужика, причем без резинки, и теперь он накачал в меня так много спермы, что аж живот раздулся.

Вот сука, пусть только попробует. Я тогда ее… Ее…

Но что? Что он сделает? Побьет ее?

А может, и так. Побьет, выбьет из нее всю дурь, всех детей. Может, и выйдет из этого толк. Будет выкидыш, и проблемой меньше. А если жена уйдет от него? Разве он расстроится? Вообще-то да. Немного, но расстроится.

– Две говнючки, – сказал он со злостью, – все беды от баб.

Он зарядил новый снаряд и бросил окурок в окно. Но ветром его задуло в кабину.

– Черт! – закричал Коля. – Не хватало еще сгореть к едреной матери!

Он начал искать под сиденьем свой дымящий снаряд. Но тот убегал от Колиных рук. Дорога была в ямах и волдырях, грузовик трясло.

Смотри на дорогу, балда.

Да ниче не будет! Когда тут кто-нибудь последний раз ездил, кроме меня? В восемьдесят девятом?

Коля поймал окурок, выпрямился за рулем и вздрогнул, а потом вцепился в руль, снова уронив сигарету.

Кто-то выбежал на дорогу прямо под колеса его грузовика.

***

Веки слипались, как намазанные клеем. В них будто накачали воды, они набухли и тянулись вниз. Даня моргнул. Глаза едва открылись.

Как же спать хочется!

По правде говоря, спать он захотел, как только выехал из дома. Ночью он ворочался, думая об этих странных звонках. В голове звучали голоса. Одни говорили, что все в порядке, другие твердили, что он идиот и что Катя его обманывает. Он решил не портить отпуск ни себе, ни жене и оставить эти выяснения до того момента, когда они вернутся. Но бессонная ночь давала о себе знать.

Дорога его уже утомила, а впереди было еще три дня пути.

Они заезжали к его однокласснику Лехе, с которым давно не виделись. Все как-то дорога не лежала в его края. Заскочили ненадолго, познакомить детей.

Даниному сыну Косте уже было три, а Лехиным дочкам было четыре, двойняшки, прелестные девочки.

Но дети не особо подружились.

Костя отвернулся от них и так и остался сидеть в минивэне, который Даня обещал перевезти брату в Краснодар.

Дело в том, что брат Дани – Игорь – переехал со всей своей семьей на юг. Они улетели на самолете, потому что ни в поезде, ни на машине ехать им не хотелось. Да и Даня не представлял, как можно с пятью детьми тащиться через полстраны. За ними же надо следить, они всю дорогу будут кричать, просить что-то, стонать, реветь. С одним пацаном еще можно как-то справиться, но с тремя парнями и двумя девочками, самой младшей из которых было два года, – это подвиг современного Геракла.

Игорь работал программистом в Свердловэнергосбыте. Два раза получил премию «Сотрудник года», два раза жал руку генерального директора в столице, реализовал несколько федеральных проектов, внедрил систему, экономящую предприятию миллион рублей в месяц, а потом плюнул на все и послал компанию.

Все оказалось не так радужно, как думал Даня.

Игорь уволился, собрал манатки, семью, сел на самолет, вещи отправил контейнером и свалил на юг, в теплый климат, на новую работу, а минивэн, самое дорогое, что было у него из вещей, оставил Дане с просьбой приехать на нем в гости и привезти им машину. Игорь не стал продавать минивэн. Это была не просто машина, не просто минивэн. Это была передвижная детская комната.