Передозировка - [27]

— У меня тут пациентка шестидесяти девяти лет с ИПС…

Сокращение ИПС — измененное психическое состояние — могло означать что угодно, от неспособности вспомнить, где лежат ключи, до состояния полного овоща. Картину оно не проясняло, поэтому предстояло потрудиться, чтобы исключить ошибку.

— …В стационаре ее и видеть не хотят. Говорят, направляйте в психиатрию.

— В психиатрию она раньше обращалась?

— Насколько нам известно, нет.

— Поступила из семьи или из дома престарелых?

— Она живет одна.

— Что с ней?

— Спутанное сознание.

— Что показало обследование?

— Ничего. Анализы в норме, томограмма головного мозга в норме. Жду результаты тестов на наркотики и алкоголь. Сепсиса нет, гиперкапнии нет.

— Люмбальная пункция требуется?

— Лихорадки нет, лейкоциты в норме, шея подвижная. Если им нужна спинномозговая пункция, пусть делают сами.

— Неврологическая симптоматика?

— Ничего нового.

— С кем ты разговаривала? И что они сказали?

— Говорила с Ганди. Он считает, что медицинских показаний нет и нужно отправить ее домой или перевести в психиатрию.

— Он ее осматривал?

— Нет. Сказал, что у него пятеро на лавке и нет времени на всякую ерунду.

У Ганди, дежурившего в стационаре ночью, и в самом деле дел было невпроворот. «Пятеро на лавке» означало, что пять пациентов ждут, пока врач осмотрит их и направит в палаты, пять семейств собачатся с медсестрами и пять каталок скорой помощи заняты в ожидании своей очереди на разгрузку. Как ни крути, дело плохо.

— Он должен ее осмотреть. Без осмотра он не имеет права голоса.

— Конечно. И как это я сама не догадалась…

Энн включила стерву. Это ее суперспособность. Она могла бы сама заставить Ганди прийти и осмотреть пациентку, но нет, она вместо этого звонит мне. За двенадцать лет я всего раз звонила Кену, когда загорелся автобус и у нас получился наплыв пострадавших. Но звонить по такому поводу?

И все равно первым побуждением Эммы было помочь Энн и подружиться с ней. К счастью, Эмма была не настолько глупа. Энн не нужны друзья. Ей нужны слуги. Поддашься ей один раз — и она решит, что так тоже можно.

— Согласна. Он не имеет права отказать в госпитализации, не осмотрев больную и не расписавшись в карте.

— Что вы собираетесь делать?

— Я? Ничего. Я знаю, что ты справишься сама, Энн. Я в тебя верю.

Она положила трубку и улыбнулась.

Хорошо быть королем!

ГЛАВА 20

Кайла опять задержалась.

Иден играл на полу в «Лего», пока его няня Кларисса прибиралась. Услышав, как хлопнула дверь, мальчик поднял голову. «Он плакал», — поняла Кайла.

— Прости, милый! — Она опустилась на колени рядом с сыном, позабыв, что на ней чулки и узкая юбка-карандаш.

Она обняла Идена и, глядя поверх его головы на Клариссу, с мольбой в глазах сказала:

— Прости, Кларисса, я не хотела…

— Ты никогда не хочешь, — буркнул Иден. — Никогда не хочешь, но всегда делаешь. — Он перестал плакать и принялся убирать «Лего». — Ты опять забыла?

— Нет, не забыла. — Кайла встала и с сожалением посмотрела на безвозвратно испорченные чулки. — Дела навалились.

— Какие?

— А чем ты сегодня занимался? Ты хорошо себя вел?

— Он всегда хорошо себя ведет, — ответила Кларисса.

А вот я — нет. Кайла очень хотела бы стать лучшей матерью. Надо постараться. Но так трудно одновременно в одиночку воспитывать ребенка, работать и учиться. Да еще и хоть иногда находить свободное время, чтобы повеселиться. В конце концов, ей всего-то двадцать четыре! Вот только в прошлый раз получилось совсем не весело. Курт был не в духе. Ему не нравилось, что Дик проявляет к ней интерес. Он без конца расспрашивал, ходила ли она с Диком куда-нибудь, нравится ли он ей, собирается ли она с ним встречаться. Как будто кто-то дал ему право задавать такие вопросы!

В ответ она вспылила:

— А я тебя расспрашиваю, чем вы занимаетесь с женой?

— Но, Кайла, ты же знаешь, как много для меня значишь!

— Ты для меня тоже много значишь, но дело не в этом. У тебя есть своя жизнь, у меня — своя. Мы должны уважать личное пространство друг друга. Я никогда не спрашиваю, чем вы занимаетесь с Шейлой. И не понимаю, почему тебя должны касаться мои дела.

— Но Шейла — моя жена!

— И что?

— Ты ведь едва знакома с Диком! Он для тебя никто!

— Тебе-то какое дело?

— Но… у нас же с тобой отношения. Ты мне очень дорога!

— И ты мне дорог, но мои отношения с другими людьми тебя не касаются.

— Значит, у тебя все же отношения с Диком. — Он сразу как-то сник и опустил плечи.

Ей стало жаль Курта. Хотелось успокоить его. Она и правда еле знала Дика. Один раз они вместе поужинали, вот и все. Было в нем что-то… Скользкий он. Заглядывается на каждую девушку. Говорят, он запирался в кладовке с новенькой младшей медсестрой. Я ему не доверяю. Она видела фотографии его яхты и виноградника, но его страничка в «Фейсбуке» была пуста.

Но Курта это все равно не касается.

Он выглядел таким подавленным, что Кайла едва не выложила ему всю правду. Едва. Он хочет усидеть на двух стульях. Каждый вечер возвращается домой к жене. Они всего раз провели выходные вместе — на конференции во Флориде, когда Шейла не смогла поехать. Вместо нее Курт взял с собой Кайлу, но всякий раз на людях делал вид, будто незнаком с ней. Это было унизительно.