Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика вермахта, 1942-1945 - [5]
После этого продолжаем путь. Впереди баррикада из бетонных блоков и узенький проезд. Рядом бетонный дзот с 15 амбразурами.
Проехав с полкилометра, встречаем нашу роту, расположившуюся в огромном саду. Уже полдень, иду забрать обед — сладкую шоколадную лапшу.
Ниже несет воды Дон. Ширина реки в этом месте достигает 300 метров. Мы расположились как раз у самого узкого места реки — здесь ширина ее не более 150 метров. Действует паромная переправа.
Узнаем, что наш оберлейтенант Айк отправился вчера на 4-й бронемашине через весь город захватить мост, но мост оказался взорван. Паромную переправу удалось спасти и еще между делом здорово всыпать отступавшим русским.
У реки одиноко застыл «Т-34». В Ростове-на-Дону повсюду бушуют пожары. Наша артиллерия ведет непрерывный обстрел города, — в особенности достается расположенному на другом берегу Дона Батайску, где засели русские.
В самом Ростове-на-Дону оборона состоит в основном из ополченцев.
Почти все улицы города перегорожены бетонными дотами, стреляют отовсюду. Русские намеренно пропускают нашу технику, чтобы потом беспрепятственно обстреливать следующих за ней наших пехотинцев.
Наши танки сумели прорваться лишь на отдельных главных магистралях города.
Венте притаскивает на буксире изрешеченную пулями легковушку, в которой ехал наш военный корреспондент. Из ехавших в машине никто, к счастью, не пострадал.
Поев, умываюсь, потом мы на тросе подтягиваем вверх по очень крутому склону (50 %) нашу легкую бронемашину. В роли тягача выступила наша полевая кухня. Правда, пришлось надежности ради воспользоваться не одним тросом, а добрым десятком.
После этого нам приказано доставить боеприпасы к парому. Приказ исходит из штаба батальона.
Над нами десятками проносятся пикирующие и обычные бомбардировщики. Рев такой, что хоть уши затыкай.
А четыре штурмовика вообще решили пройти на бреющем.
Выданное сегодня довольствие: галеты, полбанки тушенки, жиры, сигареты.
Приносим из дощатой хибары, в которую попал снаряд, уцелевшие стол и несколько стульев.
С 20 до 23 часов стою в боевом охранении. Теперь, когда стемнело, пожары в городе выглядят еще более зловеще. Со стороны города доносится непрерывная стрельба.
К переправе направляются части 73-й пехотной дивизии, от гула двигателей уже голова не варит. Безмерно рад, когда приходит смена. Я сразу же ложусь спать и сплю, пока дождь не разбудил меня. Я быстро прячусь от него в остатках деревянной хибары, а когда дождь перестал, снова ложусь спать на землю.
Внизу, на берегу Дона, совсем неподалеку, завязывается ожесточенная перестрелка. Но я так хочу спать, что уже не обращаю внимания даже на это.
25 июля 1942 г
В 5 утра меня поднимает постовой, но встаю я только в 6 часов, умываюсь, после этого завтракаем.
Я первым узнаю о гибели лейтенанта Шендельдиля. Довольно многочисленная группа отступающих русских сегодня ночью сумела прорваться через Дон и атаковала наше пока еще слабое предмостное укрепление. Впрочем, большую часть солдат противника перестреляли чуть ли не в упор.
Сегодня с утра снова переполох. Артиллерия гремит беспрерывно. В небе гудят бомбардировщики, все они утюжат Батайск. В городе стало заметно тише.
Мой водитель вместе с ремонтниками корячится с двигателем, я чищу пулемет и орудие.
Семеро человек из нас отправляются на откос, где у самого Дона предстоит вырыть могилу для лейтенанта Шендельдиля и ефрейтора Лангханса.
К полудню возвращаемся, я заранее раздобыл ведро картошки, и теперь ее срочно надо помыть. Местные женщины из близлежащих домов чистят картошку, а я тем временем приношу из полевой кухни картофельный суп. После жарю картошку, благо сливочного масла у нас сколько угодно — Вайне где-то сумел раздобыть. Картошка готова, я сходил нарвать целый котелок вишен для полевой кухни — повара обязали всех принести им по котелку ягод.
Затем я нарвал и отварил целую кастрюлю абрикосов, жаль только, что без сахара.
Между тем возвращается наша отремонтированная бронемашина. Быстро устанавливаю пулемет и заодно прочищаю орудийный ствол. За это время вскипает вода — я решил умыться по-настоящему, горячей водой, потому как несусветно грязный. Некуда деться от пыли, поднимаемой проезжающим мимо транспортом.
Умывшись, иду к Варзлику подстричься, больше зарастать уже нельзя. Так и проходит первая половина дня. Тут мне сообщают, что мне и еще восьмерым нашим бойцам предстоит к 17.45 прибыть на похороны лейтенанта Шендельдиля и ефрейтора Лангханса. Таков приказ лейтенанта Ревершона фон Боха. Ужин, таким образом, накрывается медным тазом, мне предстоит одеться по форме и до блеска надраить сапоги и ремень.
В конце концов, мы ждем до 19 часов, то есть до прибытия лейтенанта Барца, адъютанта и начальника нашей финчасти. Спускаемся к могиле при касках. Оберлейтенант Мильке произносит надгробную речь, потом мы забрасываем могилы землей. Около 20 часов возвращаемся.
Группу из нашей роты отправили за боеприпасами для батальона. Только сейчас выдается возможность отужинать, едим суп с манкой и вишнями, пьем вишневку собственного производства (нашего повара Хоппе).
Радисты из части ваффен-СС транслируют для нас веселую музыку. Разудалые мелодии плохо вяжутся с тем, что нам предстоит.
Редчайший документ Второй Мировой. Откровения ветерана Панцерваффе. Уникальный фронтовой дневник стрелка бронеавтомобиля Sd.Kfz 222, которые применялись для разведки и боевого охранения в составе передовых отрядов и разведывательных батальонов танковых дивизий. Автор прошел всю войну на Восточном фронте, что называется, «от звонка до звонка» — с 22 июня 1941 года до падения Третьего Рейха. В эту книгу включены его фронтовые записи, относящиеся к первому году Великой Отечественной.
«Неизвестный Есенин» — третье, исправленное и дополненное издание книги Валентины Пашининой. Такого Есенина, каким он предстает на ее страницах, мы действительно не знали. По-новому осмыслены многие факты жизни великого русского поэта, доказано авторство «Послания евангелисту Демьяну», которое сберегли и сохранили политзаключенные УхтПечЛага, среди которых был и Василий Петрович Надеждин, передавший стихотворение автору этой книги, за что ему — особая благодарность. Основываясь на огромном фактическом материале, как опубликованном, так и практически неизвестном широкому кругу читателей, B.C.
Еще в пору отрочества Иван Бунин хотел стать «вторым Пушкиным и Лермонтовым». В эмиграции, вдали от России, писатель острее ощутил, что Пушкин для него – это часть России, живая и от неё неотделимая. «Думая о Пушкине» – можно сказать, программный манифест Бунина, всегда мечтавшего написать книгу о любимом поэте.
Огромное личное мужество, блестящий организаторский и полководческий талант позволили Чаке, сыну вождя небольшого племени зулу, сломить раздробленность своего народа. Могущественное и богатое государство зулусов с сильной и дисциплинированной армией было опасным соседом для английской Капской колонии. Англичанам удалось организовать убийство Чаки, но зулусский народ, осознавший благодаря Чаке свою силу, продолжал многие десятилетия неравную борьбу с английскими колонизаторами.
Во втором томе Собрания сочинений Игоря Чиннова в разделе "Стихи 1985-1995" собраны стихотворения, написанные уже после выхода его последней книги "Автограф" и напечатанные в журналах и газетах Европы и США. Огромный интерес для российского читателя представляют письма Игоря Чиннова, завещанные им Институту мировой литературы РАН, - он состоял в переписке больше чем с сотней человек. Среди адресатов Чиннова - известные люди первой и второй эмиграции, интеллектуальная элита русского зарубежья: В.Вейдле, Ю.Иваск, архиепископ Иоанн (Шаховской), Ирина Одоевцева, Александр Бахрах, Роман Гуль, Андрей Седых и многие другие.
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих В предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случае без работ этих ученых невозможно представить современный менеджмент.В статьях акцентируется внимание на основных достижениях «Гуру менеджмента», с описанием наиболее значимых моментов и возможного применения его на современном этапе.
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случае без работ этих ученых невозможно представить современный менеджмент.В статьях акцентируется внимание на основных достижениях «Гуру менеджмента», с описанием наиболее значимых моментов и возможного применения его на современном этапе.
В конце Второй мировой Гитлер поставил под ружье фактически все мужское население Германии, от подростков до стариков, — необученные, плохо вооруженные, смертельно испуганные, они были брошены на убой, под гусеницы советских танков. Одним из таких Todeskandidaten (смертников), призванных в Фольксштурм в последние месяцы войны, стал 43-летний фермер из Восточной Пруссии Пауль Борн. Он никогда не был правоверным нацистом, но ему пришлось с оружием в руках защищать гитлеровский режим, пройдя через все круги фронтового ада и мучительную Todeskampf (агонию) Третьего Рейха.3 января 1945 года его часть попала под сокрушительный удар Красной Армии и была смята, разгромлена и уничтожена за считаные дни.
Уникальные воспоминания MG-Schutze (пулеметчика) мотопехотных частей 24-й танковой дивизии Вермахта, прошедшего через самые кровавые бои Восточного фронта, чудом вырвавшегося из Сталинградского котла, где полегла вся его дивизия, выжившего в кромешном аду Никопольского плацдарма и после страшного разгрома немецких войск в Румынии. Несмотря на строжайший запрет, Киншерманн всю войну вел фронтовой дневник, на основе которого и написана данная книга.Эти мемуары — редкая возможность увидеть Великую Отечественную «с той стороны».
Когда недоучившийся школьник Михаэль Брюннер вступал добровольцем в Вермахт, он верил, что впереди его ждут лишь победные фанфары, но он оказался в кромешном аду Восточного фронта. Таких, как он, немцы зовут Schlaumeier (дословно: «хитрюга»), а русские сказали бы: «хитрожопый» — циничный, себе на уме, отнюдь не склонный к самопожертвованию. Брюннер не брезговал ничем, чтобы спасти собственную шкуру, однако не избежал ни участия в самых кровопролитных сражениях второй половины войны, ни серьезных ранений.
Впервые на русском языке! Уникальные фронтовые записки офицера парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг». Откровения ветерана об ужасах войны на Восточном фронте. Поразительная судьба, достойная авантюрного романа.В начале войны Карлу Кноблауху довелось воевать и в передовом отряде пехотной дивизии, и наблюдателем воздушной разведки, а после тяжелого ранения, полученного в бою с советскими истребителями над Вязьмой, он по выздоровлении был направлен в парашютно-танковую дивизию «Герман Геринг», где всего за несколько месяцев сделал головокружительную карьеру — от командира взвода до командира батальона.