Передовик маньячного труда - [5]

Вот например посмотрите на нашего водителя, он больше славянин чем европеец, но в скором будущем такого уже не встретишь, если только из эмигрантов кого. Я же говорю, ассимиляция. Поэтому француженки идут на разные ухищрения, чтобы заполучить мужика в постель. Один из примеров вы сейчас видели. О, еще один пример. Сейчас французы очень чистоплотны и сильно кичатся этим. Про нас говорят, что мы варвары. Один раз в неделю моемся. Ха, насмешили. Мы моемся в бане, а это во сто крат лучше чем по десять раз в день душ принимать. Причем мы мылись так и тысячу лет назад, когда французы ходили в панталонах и не мылись месяцами, считая сантиметр грязи это и не грязь вовсе, а два сантиметра и так отпадет.

Сзади замыкали, с трудом сдерживая смех оба попутчика. Да и таксист что сидел рядом со мной странно скукожился и трясся. Это было подозрительно. И раньше была похожая ситуация.

Мысленно проанализировав, я пристально посмотрел на таксиста, который как раз увлекся управлением, пропуская на перекрестке другую машину и мысленно прикинув его возраст, прищурился.

– Смешно, – вытирая слезы, сказал Роман. – У каждого народа своя история и свои проблемы. Я вот например слышал что украинки после двадцати пяти полнеют и дурнеют.

– Это кто это тебе такое сказал?! – возмутился я. – Я сам из Киева, не было там ничего похожего. А если жрать в три горла, то любой пополнеет и подурнеет.. О, вон башня показалась впереди.

– Точно, я тоже вижу. Подниматься наверх будем? – спросил Андрей, наклонившись и через лобовое стекло тоже разглядывая приближающуюся башню.

– А как же? Там ресторанчики есть, но нам они не по карману. Жаль денег мало выделили, экономисты хреновы. Так что выберем что подешевле. Слушай дед, где лучше пообедать?

– Тут на Марсовом поле множество открытых кафе. Так что в любом. Цены не особо большие, – усмехнувшись, ответил старый таксист на том же языке что и я. То есть на русском.

– Ну я так и думал. Надо же поймали первое попавшееся такси и в нем бывший соотечественник. Из каких будете ваше благородие?

– Не хами старшим. Юнкером я был.

– Да кто хамит? Обычный вопрос. Я, честно говоря, нейтрально к вам бежавшим из России отношусь, хотя и презираю, что не смогли страну от развала удержать. Хотя могли, если бы у вас в руководстве единение было. Ладно, не будем уходить в историю прошлого, все равно, что было не вернёшь, да и без бутылки беленькой нормально не поговорить. Вы можете высадить нас поближе к башне, чтобы ножками недалеко было топать?

Роман и Андрей, сидя сзади очень серьезно прислушивались к нашему разговору.

Явно фиксируя каждое слово.

– Насчет беленькой намек понял. Хотя водку трудно достать, но я смогу. Где встретимся? – забросив крючок, спросил таксист, ища место, где можно припарковаться.

– Город я плохо знаю. Может в нашем отеле? У нее несколько оригинальное название… – 'Бастилия'? – уточнил таксист, наконец, найдя свободное место и припарковывая машину.

– Точно, – удивился я.

– На той улице, где я вас подобрал множество отелей, но с оригинальным одно.

Потомка начальника тюрьмы.

Объяснение меня устроило, действительно, кому как не таксисту знать все местные отели.

– Антон Серебряков, – протянул я руку.

– Юрий Кузьмич Шмидт.

Мы все синхронно засмеялись, потом я спросил, старательно подавляя улыбку:

– Тот самый?

– Нет, тот был Петр Петрович, – улыбнулся Юрий Кузьмич. – Я тоже читал книгу Ильфа и Петрова. Только в французском переводе. С вас два франка.

– Я плачу, – сообщил я своим. Пока они выбирались из машины уплатил и спросил. – Когда встретимся? А то честно говоря так и охота побеседовать с осколком Великой Империи о прошедшем.

– Когда вы вернетесь?

– Ближе к вечеру. Когда у вас тут темнеет?

– Полдесятого темнеет.

– Вот в восемь и пообщаемся. Ничего, если что у меня переночуете.

– Хорошо.

Пожав руку Юрию Кузьмичу, я вылез из машины и аккуратно захлопнул дверцу, после чего подошел к стоявшим на тротуаре спутникам и спросил:

– Чего стоим? Пошли, сейчас на башню, а потом можно и погулять.

Мы углубились в парки и по тропинке направились в сторону башни. Но как оказалось это была тропинка для прогулок, короче говоря, она повернула и направилась в противоположную сторону. Но мы что, не русские что ли? Что нам этот газон с табличками: по газону не ходить? Одним словом мы перепрыгнули через полуметровую ограду из кустарника, и под взглядами прохожих-французов спокойно прошли по газону и снова перепрыгнув через кустарник-забор, оказались на тропинке что вела прямо к башне.

– Месье! – окликнули нас сзади. Обернувшись, я увидел приближающегося к нам быстрым шагом жандарма. Это был второй полицейский, что мы видели за сегодня на улицах Парижа. Те, что встречали в аэропорту, не считались.

– Вы это нам? – уточнил я. Парни напряглись, не понимая в чем мы провинились, и настороженно поводили глазами.

– Да, месье. Я обратился именно к вам. Вы разве не видели таблички с запрещающими надписями? – остановился рядом жандарм. При этом он открыл планшет на боку и достал служебный блокнот со штрафами и ручку самописку. – Извините месье, но я вынужден выписать вам штраф.