Передовая начиналась в цехе - [74]

— Как только дали электроэнергию, я встал за станок, — рассказывал В. Я. Ореховский. — Работали по двенадцать-шестнадцать часов. Холод в цехе был такой, что эмульсия на станке замерзала. Около станков ставили железные печки, зажигали кокс в бочках. Спали мы там же, где и работали, в цехе на втором этаже лежали матрацы. Каждую машину, которая была в ремонте, ждали танкисты, отправлявшиеся на фронт. Находились они также в цехе, помогали нам, торопили с окончанием ремонта. Поэтому каждый знал, сколько должен сделать деталей и в какие сроки, чтобы не задержать отправку танков. Мы всегда находились в цехе, отлучаясь домой только раз в неделю, не чаще. Обычно начальник цеха говорил: «Пойди, отдохни часа два, и надо вставать к станку…»

Несмотря на такие трудности, настроение у всех было приподнятое. Это время запомнилось кипучей комсомольской активностью. В цехе организовали комсомольско-молодежную бригаду, меня назначили бригадиром. Часто собирались и обсуждали главный вопрос: как ускорить выпуск деталей для ремонта танков. Сначала я обрабатывал на станке за смену три сложные детали. Потом довел производительность до семи и продолжал искать новые резервы сокращения времени. Впоследствии делал по семнадцать деталей в смену.

Настоящим праздником для каждого из нас были «молнии» в цехе, в которых говорилось об итогах соревнования. Каждый изо всех сил старался быть впереди.

В промерзших кабинетах завода специалисты искали наиболее прогрессивные технические решения, разрабатывали новые методы организации труда, предлагали изобретения и рационализаторские предложения. Творческая мысль и точный инженерный расчет были сопряжены со всеми болями и радостями времени. «В труде — как в бою!» — так и кратко был сформулирован социальный заказ, обращенный к каждому специалисту.

— Мы внедряли конвейерный метод ремонта танков, — рассказывал Леонид Валентинович Николаев, в то время начальник одного из цехов судоверфи. — Танки приходили на завод целыми эшелонами. Одновременно на поточный ремонт мы ставили десятки машин. Разбирали их, что называется, до винтика. Ремонтировали и собирали заново каждый узел. Что было важно — в цехе появились специалисты по каждой детали. Потом все узлы собирали заново и передавали на сборочный конвейер. Так была применена поточная система, которая дала огромный выигрыш во времени и высокое качество. Начинали мы с того, что ставили «заплаты» на броне, а кончали внедрением самого прогрессивного метода.

На башнях машин, уходивших на фронт с судоверфи, была начертана гордая и грозная надпись «Ответ Сталинграда».

ЦК ВЛКСМ принял постановление «О шефстве комсомола над восстановлением предприятий Сталинграда»[73]. В постановлении указывалось, что комсомольские организации должны повсеместно принять активное участие в выполнении заказов для возрождения предприятий Сталинграда, в сборе инструментов, ремонте оборудования, быстрейшей доставке стройматериалов и механизмов.

В те дни в райкомы комсомола хлынул поток заявлений, в которых юноши и девушки просили направить их на восстановление Сталинграда. Вот строки документов, продиктованных искренними и глубокими чувствами:

«Прошу направить меня на восстановление Сталинграда. Мой брат защищал этот город от немецких захватчиков и был дважды награжден. Я считаю своей обязанностью принять активное участие в восстановлении города-героя, который защищал мой брат с бойцами и командирами РККА. Член ВЛКСМ. Моя специальность — токарь. Прошу в просьбе моей не отказать.

В. Головин»[74].

«Прошу Ждановский райком комсомола отправить меня на восстановление г. Ст-да. Специальность моя — портниха, но я обязуюсь выполнять любую работу для того, чтобы восстановить г. Ст-д, каким он был прежде.

Родина моя — Орловская область, оккупированная еще немцами, я хочу за это мстить проклятому Гитлеру и восстанавливать наши города. Прошу в моей просьбе не отказать и отправить меня на восстановление с первой партией молодежи.

К сему Зайцева»[75].

В числе первых комсомольцев добровольно ехала на восстановление Сталинграда студентка из Куйбышева Екатерина Моисеевна Бесчастнова. Сначала теплушку, в которой были комсомольцы, подцепили к воинскому эшелону. На платформах стояли танки, орудия, ящики с боеприпасами. Двигались быстро. Эшелон в сторону фронта пропускали в первую очередь. Комсомольцы тоже спешили на передний край — поднимать город из пепла. Где-то на полустанке разошлись пути-дороги с воинским эшелоном.

— Паровоз остановился прямо в степи. Дальше пути были разрушены, — вспоминает Е. М. Бесчастнова. — Мы высыпали из вагона и увидели, что перед нами поле недавнего боя. Стоят разбитые танки, орудия. Увидели неподалеку дымок из-под земли, подошли поближе. Оказалось, в землянке наши бойцы. Мы рассказали им, что едем на восстановление Сталинграда. Познакомились с участниками битвы на Волге. Их дорога была на Запад, добивать врага. Так, в чистом поле, произошла у нас символическая встреча. Бойцы дали нам хлеба, продуктов у нас к тому времени уже не оставалось.

На грузовике приехали в Краснооктябрьский район. Первое общежитие — в подвале каменного здания. Комсомольцы сами очищали подвал от обломков. Воды не было — набрали прямо из лужи.