Передовая начиналась в цехе - [73]

Работы по восстановлению электростанции специалисты начали своими силами под руководством управляющего А. Н. Землянского и главного инженера К. В. Зубанова. Даже годы спустя участники этой работы вспоминали о том, как трудно было работать внутри разбитого здания. Мороз был такой, что железо «обжигало», когда за него брались голыми руками. Среди обледеневших стен, на пронизывающих сквозняках было холоднее, чем снаружи. Работы в машинном зале велись на большой высоте, на тридцать-сорок метров поднимались по ступенькам специалисты, многие из которых были ранены, контужены, ослаблены голодом и болезнями. Здесь они часами трудились на морозном ветру. В разбитом помещении негде было укрыться от холода. В цехе ставили бочки с углем. В короткие минуты отдыха разжигали костры. Слесари и котельщики собирались вокруг них, грели руки и инструменты. Работы по восстановлению агрегатов требовали не только высоких профессиональных знаний, но и физической закалки и сноровки.

Каждый шаг в возрождении станции становился победой над разрухой. Электросварщики заварили пробоины в котле. Пришло время заполнять его водой, поднимать пар. Это оказалось нелегким делом. В. С. Перфильев вспоминал:

— Как закачать воду в котел? В наших условиях решение могло быть одно — использовать пожарные шланги. Качали воду на большую высоту, брезентовые шланги то и дело подводили. Вода в них замерзала. Приходилось их снимать, вытряхивать лед и снова приниматься за работу. Помню, как растапливали котел. Пустить нефтенасосы и закачать мазут в топку не могли из-за отсутствия пара. Поэтому оставался единственный выход: разогревать котел дровами. Несколько дней и ночей работники станции таскали в цех дрова. Более суток горела топка, прежде чем приборы показали: давление пара поднялось до необходимой отметки. Вскоре ожившая турбина сделала первые обороты. Это была победа всего нашего коллектива.

Скажу о специалистах-энергетиках. Люди высокой сознательности, усталые, больные, голодные — все работали самоотверженно, несколько суток не выходили из цехов. Такое было напряжение в работе. Каждый на своем месте делал все, что было в человеческих силах, чтобы скорее пустить станцию. Трудно словами передать великую радость, которую мы испытывали в те дни, когда дал ток первый агрегат…

Это было 16 марта 1943 года. Над поселком раздался протяжный гудок. СталГРЭС возвещала о своем втором рождении. В исторический подвиг Сталинграда была вписана еще одна строка.

В то время промышленные предприятия, находящиеся в северной части города, были отрезаны от СталГРЭС. Бомбы и снаряды разрушили линии электропередач и подстанции. Началась работа по восстановлению энергетических коммуникаций. Километр за километром монтажники шли за саперами. Среди руин и пепелищ ставили столбы, натягивали провода, монтировали трансформаторы.

Бригада электрослесарей приехала на северную подстанцию.

— Это было в апреле, — продолжал Виктор Сергеевич. — Мы работали от восхода и до захода солнца. Саперы еще не успели полностью очистить подстанцию от мин. Нам отвели участок для монтажа, отгородили его веревками, натянутыми на деревянные колья. Здесь мы разбирали и ремонтировали оборудование. А на остальной территории подстанции ходили со щупами саперы. На наших глазах они извлекали много противопехотных и противотанковых мин. Неподалеку с утра до вечера гремели взрывы. Земля была, буквально начинена минами. Саперы проходили участок, возвращались, снова прощупывали каждый метр и вновь находили железо войны. Каждый день работы на восстановление оборудования подстанции был сопряжен с опасностью. Электрослесари трудились самоотверженно, будто не замечая, что рядом чуть ли не каждую минуту раздаются взрывы. Первая очередь подстанции, которая была восстановлена весной 1943 года, помогла дать электроэнергию заводам «Баррикады» и «Красный Октябрь».

Судоверфь. Самым первым в городе раздался здесь заводской гудок — на другой день после окончания боев. Его называли тогда в шутку последним отбоем воздушной тревоги. И, хотя стояли обледеневшие пустые цехи с выбитыми окнами, в пробоинах, оставленных взрывами, люди радовались, услышав знакомый гудок — начало трудовых будней. В первые недели обороны, когда острие танкового клина врага в южной части города близко подступило к судоверфи, рабочие под бомбовыми ударами и обстрелами вывозили из цехов станки, материалы, ценное оборудование. На месте станков оставались только фундаменты.

— Несколько барж со станками не ушли от берега. Разбило бомбами буксир, — вспоминал Владимир Яковлевич Ореховский, в то время бригадир станочников. — Зимой баржи вмерзли в лед, остались у причала. Вручную, приспособив деревянные катки, рабочие стали перетаскивать в цехи станки. Помнили, где находилось оборудование, и возвращали его на место.

Как и в дни обороны, в первые месяцы после разгрома гитлеровцев под Сталинградом судоверфь оставалась единственной промышленной базой для ремонта боевой техники. Рабочие бригады собирали подбитые машины с полей сражений, которые проходили недалеко от завода.

«Все для фронта!» — с этими словами начиналась каждая рабочая смена. «Все для победы!» Этот лозунг был как голос самой совести, призывающий сделать самое невозможное в годину военной беды. Беседы с ветеранами воскрешают многие подробности трудовых будней фронтового времени.