Перед свадьбой - [3]

— Раздражаться? Меня без моего согласия назначили опекуном маленького ребенка, и вы еще говорите, чтобы я не раздражался? — Райан перегнулся через заваленный бумагами стол, нетерпеливо откинул со лба спадающую прядь волос и гневно воззрился прямо в выпуклые глаза Агню Уитерса-Брайта.

Под этим взглядом тот запахнулся в незримую адвокатскую мантию и крепче сцепил дрожащие пальцы. Подбодренный скорее силой духа, чем физической отвагой, тощий человечек отпрянул перед волной гнева, исходившей от Райана, но отступать не собирался.

— Совершенно верно, мистер Маклеод. Мистер Роналд Маклеод недвусмысленно назвал ваше имя в качестве опекуна ребенка.

— Да почему же, черт побери?!

— При составлении завещания подобный вопрос задал и я. Вспомните, как несколько лет назад вы выделили значительную сумму в ответ на просьбу мистера и миссис Маклеод о пожертвовании. Речь шла об изучении какого-то вымирающего африканского племени. Припоминаете?

— Смутно.

— Ваш весьма щедрый вклад в эту научную экспедицию, очевидно, стал для них свидетельством вашего благородства. Они решили, что вы будете наиболее подходящим человеком, который сможет позаботиться о ребенке в случае их гибели.

Райан рухнул в кресло.

— Это противозаконно! Меня даже не спросили…

— В этом не было необходимости, — перебил его адвокат. — Супруги Маклеод не обратились с просьбой, а выразили последнюю волю. Понимаю, они поступили не совсем правильно. Само собой разумеется, закон не обязывает вас безоговорочно принять опекунство.

— Неужели вы думаете, что ваше объяснение меня удовлетворит? Чтоб из-за подобного пустяка они приняли такое важное решение о будущем своей дочери! Я ведь дал им деньги по совету своего бухгалтера. Он сказал, что мне нужна налоговая скидка, а их исследование, Господи помилуй, вполне подходило для этой цели!

— Ваши намерения не лишают законной силы их ответный поступок.

— Я холостяк, мне почти сорок, у меня дел по горло. Это же абсурд — считать, что я способен позаботиться о семилетней девочке! Техас и Луизиана битком набиты родней Рона и Марсии. Наверняка среди них отыщется более подходящий опекун.

— Сожалею, но со стороны Маклеодов нет никого, кроме вас и ваших родителей. Родственники миссис Маклеод переехали во Флориду и не желают… э-э… обременять себя тем, что входит в ваши обязанности.

— Похоже на цитату.

Собеседник сморщил губы в слабом подобии улыбки.

— К сожалению, это и есть цитата. Они выразили некоторое неудовольствие, когда мы обратились к ним. Двое из них, те, которые поочередно давали приют девочке с самого ее рождения, полагают, что сделали уже достаточно, и не намерены продолжать. — Адвокат поколебался. — Считаю, для девочки это было не самое приятное существование. Тем не менее, они недвусмысленно дали понять, что, если вы предоставите средства на содержание девочки, один из них согласится взять на себя ответственность за ее воспитание. Разумеется, они ожидают, что их труды будут соответственно вознаграждены.

— Вы имеете в виду, что никому из них нет дела до девочки, потому что, после того как будут улажены дела с наследством, у нее не останется денег?

— Совершенно верно.

— Но если я выделю достаточную сумму, один из родственников Марсии согласится, хотя и с неохотой, оставить ребенка у себя?

— Именно такова суть дела.

Райан отвел взгляд от физиономии Уитерса-Брайта и невидяще воззрился на исчерканную промокашку, затем рывком развернулся к угловому окну. Его кабинет находился на двадцать втором этаже высотного здания в центре самого дорогого района Ванкувера, и из окон открывался роскошный вид на Стэнли-парк.

Однако вместо этой живописной панорамы перед глазами Райана неотступно стояло костлявое и холодное лицо матери…

— Не хочу я к ним идти! Они плохие! — Пятилетний Райан вытер кулачками слезы.

— Тебя пригласили на день рождения сына Роулендов. — Мать нависла над сыном, держа наготове его единственный выходной костюм. — Немедленно прекрати хныкать, надевай вот это и иди в гости к маленькому Гарри. И смотри, когда будешь там, не подведи меня. Если мы произведем хорошее впечатление, миссис Роуленд пригласит меня помочь ей в устройстве церковной ярмарки, а ярмаркой занимаются только избранные.

Слезы текли по лицу мальчика.

— Ну же, Райан, сделай это ради мамочки, — льстиво продолжала она. — Я буду такая счастливая, и ты у меня станешь самым-самым любимым мальчиком.

Слезы хлынули пуще, и Райан помотал головой, медленно пятясь. Мать, не жалея силы, ударила его — по плечу, где синяк будет незаметен, — сунула в руки выходной костюм и неумолимо указала на дверь спальни…

Видение поблекло, исчезло, и вот Райану уже восемь, и он — в который раз — невольный свидетель очередной битвы в нескончаемой войне родителей.

— Потребуй прибавки, а не то!.. — Мать размахивала столовым ножом, четко выговаривая каждый слог.

Райан вздрогнул — голос матери вонзался в уши точно скальпель.

— Говорю тебе, компания и так увольняет рабочих. В этом году никто не получит прибавки. — От гневно-просительных ноток в голосе отца у Райана заныл живот. — Я ничего не могу…

— Либо зарабатывай как следует, либо я уйду от тебя! Мне не нужен муж, который не в состоянии меня содержать.