Перед прыжком - [3]
Вкладывая средства в перестройку завода, Мак-Кормики учитывали все: удобные квартиры — это постоянные инженерно-технические кадры; просторный клуб с театральной сценой и кинобудкой — это возможность для развлечений здесь же под боком; своя больница и баня — забота о здоровье и быте людей. Остается одно: работать.
Вскоре только на этом заводе компания стала ежегодно выпускать до 65 тысяч машин разных наименований на общую сумму в семь с половиной миллионов рублей.
К началу первой мировой войны основной капитал компании составил здесь немногим меньше 78 миллионов. А за годы войны, когда завод стал выполнять также и военные заказы царского военного ведомства, его прибыли увеличились чуть не вдвое.
Революция круто изменила положение дел. Еще в марте 1917 года на заводе был создан фабрично-заводской комитет во главе с большевиком Веритеевым, объявивший о рабочем контроле над производством. А незадолго до Октября Иван Веритеев сформировал боевой отряд, сыгравший решающую роль в установлении Советской власти в местной округе.
Все это испугало и «обидело» новых хозяев завода. Не желая иметь дело с большевистской рабочей властью, они отозвали из мятежной России своего представителя Мак-Алистера, вывезли в Америку весь инженерно-технический персонал завода, поручив преданно служившему им адвокату Воскобойникову защищать завод от посягательств большевиков при посредстве любезно согласившегося на это генерального консульства Норвежского королевства в Москве, и стали нетерпеливо ждать, когда силы контрреволюции свергнут Советскую власть.
В том, что это произойдет, в Чикаго не сомневались. Ну, две или три недели. Ну, месяц. Ну, два-три месяца в крайнем случае…
Однако Советская власть почему-то держалась. Она не только не рушилась под ударами соединенных сил внутренней контрреволюции, кайзеровской Германии и панской Польши, но с каждым месяцем крепла и делалась все сильнее. Она уже проводила национализацию не только банков и других финансово-промышленных организаций, но также заводов и фабрик.
Потерять завод, в который вложены миллионы, Мак-Кормикам, естественно, не хотелось.
И в самом начале 1918 года, в надежде на то, что долго Советская власть не продержится, падет наконец, если не в результате усилий извне, то в результате разрухи, — расчетливые Мак-Кормики направили все того же Мак-Алистера к Ленину в Петроград. На переговорах в Смольном принял участие и директор завода Николас Круминг.
На голодную, уставшую, разоренную войной Советскую Россию опять надвигались и вот-вот должны были обрушиться новые военные испытания. Фабрики и заводы стояли без топлива и сырья. Страна истекала кровью, из последних сил отбиваясь от многочисленных врагов на больших и малых фронтах. И тем не менее, вернее, — именно поэтому, Ленин заключил с компанией соглашение, оставлявшее на пять лет открытым вопрос о национализации завода.
Со своей стороны компания взяла на себя обязательства: снова укомплектовать завод знающими дело специалистами, бесперебойно снабжать его из Америки необходимыми полуфабрикатами и сырьем, сдавать продукцию Советскому государству с минимальным процентом прибыли.
Хорошо осведомленные о том, что страны Антанты вкупе с Америкой уже готовы к «крестовому» походу на русский Дальний Восток, в результате которого, конечно, произойдут коренные перемены и во всей России, — Мак-Кормики, подумав, пошли и на эти обязательства.
Правда, большинство специалистов, которые знали производство сельскохозяйственных машин системы Диринга и Мак-Кормика и которые в 1917 году уехали домой, поверив измышлениям о «страшных большевиках», не захотели вернуться в Россию. Ведавшему на заводе организационно-техническими делами мистеру Гартхену пришлось при помощи новых агентов искать им замену в странах Европы и в большевистской Москве — из числа тех, кто не нашел или не захотел найти прочное место во взбудораженной Октябрем стране и теперь готов был пойти на службу к американцам. Крупных специалистов необходимого профиля среди них оказалось мало, но все же к концу 1918 года инженерно-технические и управленческие кадры завода были укомплектованы, явив собою картину удивительной пестроты: в конторе и в цехах слышалась речь англичан, французов, итальянцев, голландцев, поляков, немцев — старых и молодых. Они вселились в пустующие квартиры на первом и втором заводских дворах за высокой стеной, отгородившей их от поселка, постепенно стали вникать в дела, главным образом благодаря опытным русским мастерам и рабочим — литейщикам по цветным металлам и чугуну, кузнецам, модельщикам, инструментальщикам, сборщикам, сохранившимся на заводе, — и производство в конце концов опять пошло своим чередом.
Директор Николас Круминг оказался деловым, добросовестным человеком, и вот уже в течение трех лет компания более или менее точно выполняет свои обязательства. Завод работает. Пусть не на всю мощность…
«Да и откуда ей быть теперь, этой мощности? — как бы споря, сердито спрашивал незримого оппонента Владимир Ильич. — Однако даже в самый разгар гражданской войны завод выпускал необходимые нам машины! Большинство российских фабрик и заводов стояло. Стоят и теперь без топлива и сырья. А этот — работал! Через занятую Колчаком и интервентами Сибирь, как по мановению волшебной палочки, из Америки продолжали бесперебойно приходить в красную Москву вагоны с запасными частями и сырьем. Самые отъявленные враги Советской России боялись мешать такому важному и богатому господину, как мистер Ванс Мак-Кормик, председатель „Военно-торгового совета“ США, сын Сайруса Мак-Кормика, однокашника и друга президента Вильсона. Попробовал было однажды атаман Семенов задержать в Забайкалье состав из сорока вагонов с деталями для завода, как из Вашингтона тотчас последовал строгий окрик, и атаману пришлось отправить все грузы в полнейшей целости в красную Москву.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
В новый сборник лауреата Государственной премии СССР вошли повесть «Глыбухинский леший» и рассказы, объединенные общей идеей патриотического гуманизма советских людей, наших современников, готовых в нужный момент прийти на помощь друг другу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.