Перед прочтением — сжечь! - [52]

— И пусть сюда доставят воду! — добавил кто-то из дальнего ряда.

— Да-да, только скажите, чтобы не газированную! — поддержал его женский голос.

— Вы что, блят, на фуршете? Не понимете, что здесь происходит? Может, вам ещё коньяк со сникерсами заказать? — рассердился несовершеннолетний террорист, но, посидев минут пять с насупленным видом, всё-таки ткнул дулом автомата в сторону ёрзавшего на крайнем от прохода сидении парня.

— Ты! Пойди и скажи ментам, чтобы пропустили сюда врача. И принеси из нижнего буфета минералки, скажи, что я приказал… Да, и вот что… Захвати уж там у них для меня пачку мороженного. Лучше всего — «Лакомку».

Счастливый отпущенный не дал себя уговаривать дважды и, резво вскочив со своего места, выскочил из зала, а минут пятнадцать или чуть более спустя вместо него явились сначала облачённый в белый халат врач районной поликлиники Зураб Ананиевич Мирандашвили, который сразу же двинулся по рядам, выдавая нуждающимся различные таблетки, а затем и сам мэр города Красногвардейска Сергей Миронович Киль. Надо было видеть, как величественно следовал он через зал, толкая перед собой голубую тележку с нарисованным на её боку чукчей в кухлянке и надписью «Кимо».

— Стой, блят! — закричал, увидев его юный Мовсаров. — Ты кто такой? Кто тебя звал? И что в твоём ящике?

Не выпуская из левой руки потрескивающий факел, он приподнял правой тяжеловатый для него автомат и, уперев его рожком себе в колено, направил на остановившегося в проходе Сергея Мироновича.

— Я мэр города! — объявил, слегка запинаясь, Киль. — Привез тебе мороженное. Заодно хочу с тобой кое о чем поговорить.

— Не хер мне с тобой разговаривать! Я всё сказал в объектив, включи телевизор и слушай. Кстати, почему мне его до сих пор не установили?

— Телевизор уже везут, сейчас мы его вместе с тобой и посмотрим.

При этих словах (как будто они специально ждали за открытыми входными дверями, когда он их произнесёт) за его спиной появились двое мужчин, один из которых нёс в руках небольшой портативный телевизор, а другой — высокий столик-подставку для него. Установив всё это перед сценой, они распрямили на телевизоре антенну-усы и щёлкнули кнопкой включения.

— Ну? — напомнил о себе мэр. — Ты видишь, что я тебя не обманываю?..

Мовсаров молча сопел, уставившись в экран телевизора. Там в это время шла реклама — обтянутая в белые штаны девица тыкала в лицо зрителям гигиеническую прокладку и, лукаво улыбаясь, спрашивала: «Ведь я этого достойна?»

— Мороженное подать? — ещё раз подал голос чернобородый глава города.

Оторвавшись от телевизора, парнишка оценивающе оглядел его фигуру и, скользнув взглядом по первым рядам зрительного зала, указал на сидящую ближе всех девочку примерно своего возраста.

— Пусть она возьмёт из ящика одну «Лакомку» и принесёт мне сюда. А ты оставайся на месте.

Девочка с некоторой долей опаски (и одновременно — с гордостью от того, что именно ей выпало оказаться в центре всеобщего внимания) поднялась со своего места и подошла к тележке с мороженным.

— А мне можно взять одно? — спросила она у Мовсарова, вынимая для него пачку «Лакомки». — Я люблю карамельное.

— Чего-чего? — непонимающе уставился на нее тринадцатилетний террорист.

— Эскимо с карамелью, — уточнила она. — В шоколаде.

— Бери, — наконец-то сообразил он, чего она от него хочет, и, усмехнувшись, добавил: — Ведь ты этого достойна?

— Хм, — кокетливо передернула остренькими плечиками девчонка и, поднявшись по боковым ступенькам на сцену, протянула сидящему на бочках боевику его «Лакомку».

И тут на экране появилась ведущая телеканала «Ню-ТВ» Гилена Пацюк и срывающимся от счастливого возбуждения голосом сообщила о захвате внуком полевого командира Барая Мовсарова четырёхсот заложников, произошедшем во время гастрольного показа мюзикла «Вест-Ост». После этого на экране появилось лицо и самого Прохана, выкрикивающего в камеру требования о немедленном выводе российских войск из Чечни. Освещённый полыхающим над головой факелом, он смотрелся одновременно величественно, красиво и страшно, и эта эффектная картинка, похоже, произвела на него весьма сильное впечатление. Мальчик себе здорово понравился.

— Ну, что ты на это скажешь? — удовлетворённо повернулся он к стоявшей рядом с ним девочке и, наконец-то, откусил от принесенной ему «Лакомки» кусок мороженного.

— Круто получилось; видно, что ты крепкий орешек! — похвалила она и, немного поколебавшись, добавила: — Но ты выбрал для себя очень нелёгкий жребий. Справишься?

— Какой же я буду крепкий орешек, если облажаюсь?

— И ты на самом деле готов поджечь и себя, и всех этих людей? — кивнула она на сидящих в зале.

— А для меня это уже давно не живые люди. Так… Ходячие трупы, и не более, — мрачно произнёс паренек. — Причём даже не с той минуты, как я появился на сцене с подожжённым факелом, а намного раньше.

— Что ты имеешь в виду? — забыла она про недоеденное мороженное в руке. — Объясни.

— А что тут непонятного? — пожал он плечами и ещё раз лизнул свою начинающую подтаивать от близости горящего факела «Лакомку». — Ты посмотри, что стало с твоей страной. Её же сегодня, как последнюю шлюху, не обирает и не топчет только самый ленивый. Вот вы считаете чеченцев бандитами. Пусть так, мы бандиты. Но мы за свободу своей родины идём на смерть. А вы в это время идёте — на шоу. Так что, как народ, вы для меня уже давно все умерли…