Перед прочтением — сжечь! - [32]

— Ну? — вопросил Кондомов. — Охочие нападать и скручивать ещё остались?

— Н-н… н-нет, — выдавил из себя побелевший, как холодильник марки «Стинол», автор полулирических-полугражданственных стихов Григорий Хриплов.

— Ну, а раз нет, то читай стихи.

— Я? — ужаснулся тот, подхватывая рукой чуть не спрыгнувшие от испуга с носа очки.

— Ну не я же, — хмыкнул следователь и поднял ствол ружья к самой Гришиной переносице. — Давай!

— С-сейчас, сейчас… Я только н-нач-чало п-прип-помню… В-вот, п-пожалуйста… «Г-гой т-ты, р-родина родная! — заикаясь от страха и волнения, принялся он декламировать стихотворение, буквально выкрикивая (или же силой выталкивая из горла) каждую из его строк своим срывающимся голосом. — П-под берёзами — роса! Нет т-тебе конца и края! В-в-с-сюду — воля и краса!..»

— «Родная» и «края» — не очень хорошая рифма, — заметил, поморщившись, Кондомов. — Да и вообще, мне кажется, ты слямзил это стихотворение у Есенина, не так ли? Или ты думаешь, если я мент, так я и трёх классов не закончил? А?..

— Нет-нет, что вы, я так совсем не думаю! — поспешил заверить его поэт.

— Точно?

— Т-точно, точно!

— Всё равно это никуда не годится! — раздражённо резюмировал милиционер. — И вообще за плагиат надо отвечать головой! Или кто-нибудь тут думает иначе? А?!.

Он грозно оглядел присутствующих.

— Нет, нет, никто…

— Мы согласны…

— Конечно…

— Вы абсолютно правы, честное слово…

— Вот видишь? — снова повернулся он к Хриплову. — Твои товарищи говорят, что я должен тебя наказать. Сам посуди, разве я могу проигнорировать общественное мнение? Конечно же, нет, — и, отступив два-три шага назад, он резко вскинул ружьё к плечу и выстрелил поэту в голову.

Опять взлетели под потолок голоса истерично завизжавших женщин, грохнулась в обморок, опрокинув при падении несколько стульев, поэтесса Арина Взбрыкухина, а у кого-то из мужчин вырвался в адрес Кондомова грубый, что называется, «четырёхэтажный» мат.

— Кто это сказал? — рявкнул, расслышав ругательство, следователь.

Сбившиеся в кучку члены литературной студии испуганно молчали.

— Я спрашиваю, кто из вас произнёс эту мерзость? — повторил он, переводя чёрный зрачок дула с одного литератора на другого. — Ты, членосос? Или ты, сучка?.. Молчите?.. Ну, тогда радуйтесь своим последним минутам, — и, поудобнее, словно скрипач к скрипке, пристраиваясь щекой к прикладу, поднял ружьё к плечу, так что всем стало видно, как у него из-под мышек уже чуть ли не сплошными потоками струится, проступая сквозь рубаху, тёмная, почти черная кровь…

Глава 8 «ТАМ, НА ШАХТЕ УГОЛЬНОЙ…»

Надо сказать, что если бы, проходя сегодня днём мимо расположенного перед гостиничным сквериком киоска «Горпечати», я на пару-тройку секунд остановился и купил себе в нём свежий номер районной газеты «Маяк», в котором успел тогда заметить вынесенное на первую полосу (наконец-то наша районка начала кое-чему учиться у «Жизни» и «Комсомолки») название «гвоздевой» для этого выпуска статьи «НАХОДКА В ЗАБОЕ ШАХТЫ № 3–3 БИС», то, придя домой, я мог бы прочитать под этим заголовком один довольно-таки интересный материал, который — опять же-таки, если бы я добросовестно читал выпускаемое нами собрание сочинений Стивена Кинга! — просто не мог бы не напомнить мне сюжетную основу его романа «Безнадёга». Потому что нечто, весьма и весьма похожее на рассказанную в нём историю, произошло накануне и на одном из добычных участков этой шахты, возглавляемом известным на всю нашу область (по крайней мере, так было до этой грёбанной перестройки) передовиком производства и Героем Социалистического Труда — бригадиром Анатолием Ипполитовым, являвшимся, как я не раз слышал, внучатым племянником того самого Ираклия Теймуразовича Ипполитова, из-за которого (если только не при участии которого) ранней осенью 1913 года в фарфоровой ванне 217-го номера гостиницы «Проезжая» утонула бывшая прима-балерина Мариинского театра Альбина Кшисовская.

Короче говоря, в той, прочитанной мною гораздо позже, чем следовало бы, статье малоизвестного красногвардейского журналиста Владимира Грунько было написано, следующее: «При ведении добычных работ в четвертой южной лаве второго северного уклона пласта L-7 (мощность 2,2 метра) узкозахватным комбайном ГШ-68 в комплексе с механизированной гидравлической крепью КМ-87 в пласте обнажилась скрытая внутренняя полость с достаточно ровным наклонным (32 градуса) основанием размерами 5,2 х 6,7 метров и уходящим на высоту 15–17 метров устойчивым куполом. Проводимые на участке методы опережающего бурения позволили заблаговременно дать выйти из полости скопившемуся в ней за века газу метану, что предотвратило возможность его внезапного выброса при добычных работах. Благодаря этим мерам, вскрытие комбайном подземной полости не повлекло за собой каких-либо аварийно-травматических ситуаций, хотя не осталось также и вовсе без драматических последствий.

По рассказам горнорабочих очистного забоя М. Кудряшова, А. Селиванова и Л. Брыксина, а также машиниста угольного комбайна В. Матюхина, заметив обнажившийся вход в полость, они испытали просто непреодлимейшее желание заглянуть туда и, посветив внутрь дыры лампочками своих „коногонок“, увидели на полу камеры целые груды небольших по размерам (от 5 до 25 см в длину) каменных фигурок, изображающих различных диковинных животных — тут, по их словам, были волки с языками, напоминающими пауков, пауки с торчащими из пасти крысами, летучие мыши с высовывающимися из их ртов сморщенными, отвратительными физиономиями гномов, а также какие-то совсем уж невообразимые чудища, при взгляде на которые у шахтёров начали сильно болеть глаза.