Перед половодьем (сборник) - [9]
Милые стены с голубыми обоями, милые шторы, пропускающие бледные полоски зимнего утра! Что за прелесть быть здоровым и смотреть на белый потолок!
— Мамочка, а ведьма есть?
— Глупенький!
— Это не она меня мучила?
— Нет… Ты болел нервною горячкой.
Но неправда, не было болезни, были муки — злая ведьма, рогатая Холерища, терзала маленького человека.
— Боюсь! Ой-ой, мама милая, боюсь!
Мать теряется, не понимая, что с мальчиком, а он всхлипывает, крепко сжимая исхудалыми руками деревянное ружье и вглядываясь в какое-то пятно на желтом полу:
— Мамочка… Ой, милая, боюсь! Боюсь!.. Мамочка! Капелька!..
— Какая капелька?
— Красная, красная… Ой, мамочка, милая!
Встревоженная мать крестит его дрожащею рукой и дает ложку брома.
Маленький человек понемногу успокаивается, засыпает.
Мать задумчиво перебирает его белые кудряшки, глубоко вздыхая. Затем поднимает щелистые шторы, — бледное солнце робко и стыдливо заглядывает в детскую, освещая спящего ребенка, деревянное ружье на сером одеяле и золотой образок на узенькой груди.
Мать беспокоится, гася ночник:
— Бред продолжается…
Но внутри ее кричат голоса:
— Здоров! Здоров он, сыночек мой!..
И она уже не падает на колени перед иконою Богоматери.
7
Выздоровление идет быстрыми шагами.
Лежать надоедает, от нечего делать запеваются нестройные песни:
— Поет петух! Поет петух! Поет петух! Красный петух-тух-тух-тух!
— Идет мама в длинном платье, идет мама в длинном платье-атье-атье-атье!
И смеется, и заливается звонким хохотом — ах! как ужасно весело!
В передней дребезжит звонок, кто-то раздевается и покашливает.
Отец! — один он умеет шагать так твердо, так по хозяйственному.
— Здравствуй, клоп!
Сердце бьет тревогу, не опять ли длинные розги?..
— Здравствуй, миленький папочка!
В руке отца сверток. Маленький человек усиленно втягивает в себя струи морозного воздуха, надеясь нюхом определить содержимое таинственного пакета.
Бумага — на пол:
«Водяные краски! Целый ящичек; две белые тарелочки для обмывки миленьких кистей.
Оловянные солдатики, — трубачи, конница и лихие пехотинцы с грозно поднятыми штыками…
И что-то круглое, нежное, серенькое…
Ага! Синяя Борода хочет быть добреньким».
— Что это?
— Мяч.
Волосатая рука с размаха бросает игрушку на пол.
— Злюка!.. у-у! Какая Холерища! — негодует маленький человек, кулачки работают, утирая горькие слезы.
— Да ведь он же не разбивается! — утешает отец, но всхлипывания не прекращаются.
Пусть серый мячик и не разбился, однако, ему больно, очень больно ударяться о грубый и холодный пол.
— Нянечка! — обращается мальчик к вошедшей с половою щеткой в руках Василиде, — сшей постельку для мячика, тепленькую, из ваты, ему холодно.
Красная Нянечка сияет:
— Миленький мой, экой выдумщик!
И берет с изразцовой лежанки черные чулки:
— Дай-ка-сь ноженьки, небось, соскучились, не ходя.
Вот отлично! — значит, прощай, опостылевшая постелька… Хорошо кататься на салазках, хорошо похлопывать руками в теплых варежках, еще лучше смотреть из окна, как вздымаются в метелицу лохматые снега.
Ноги — в чулки с заштопанными пятками, к пуговкам лифчика — славненькие синие штанишки, а на плечи — серую курточку с премиленьким кармашком на груди.
В путь! В далекие странствования! — к блестящему зеркалу, висящему в промежутке окон гостиной, к старичку-роялю и к стенным сварливым часам.
Маленький человек уже готов пробежать мимо отца, как вдруг слышит его сердитый голос:
— Виктор!.. А за подарками что следует?
Виктор останавливается, тревожно осматривая мяч, ящик с красками и коробку с оловянными солдатиками, — сокровища, бережно несомые к коврам гостиной, на которых так удобно играть.
— А за подарками следует благодарность… Н-да. Не будь уличным мальчиком.
В маленьком сердце зерно досады.
Зерно всходит и дает росток — возмущение: игрушки, за исключением мяча, летят на пол.
Отец круто повертывается на каблуках и уходит из детской, раздраженно захлопывая за собою белую дверь.
— И почто только, батюшка, хозяина прогневил? — беспокоится Василидушка, но по насмешливому оттенку ее слов маленький человек заключает, что обида его понятна. Экая славная нянечка!
Мальчик подскакивает к ней и пылко обнимает, заливаясь звонким хохотом, от которого голубые стены становятся еше радостнее.
— Ха! ха! ха!
Василидушка тоже хохочет:
— Ха! ха! ха!
Уж и весело же им — того гляди, слезы из глаз брызнут и заструятся по щекам светлыми струйками.
— Милушка мой! Мальчонок хорошенький! Да и люб же ты, соколик мой беленький! То-то поревела я, как в лихоманке увалялся!
Целует маленького человека в губы и, вспомнив, торопит:
— Ах, батюшки, в баньку! В баньку! Мамочка тамотка уж давным дожидается: хворь выпарить надобно.
В баню? — Это весело: ходить нагишом и плескаться в воде, сколько хочется.
— А ты, нянечка, пойдешь?
Кивает головой:
— Пойду, ласковый.
— Ого, как!.. Вот только мыло кусается.
Она улыбается:
— А ты закрывай глазоньки.
Идут в переднюю; в спальне на спинках кроватей — блестящие шишечки, а в кабинете на зеленом сукне письменного стола — красные палочки сургуча. Все по-старому.
Но зима, ведь, зима!.. Поверх башмаков — длинные гамаши со штрипками, поверх гамаш — теплые калоши, а на плечи — синенький тулуп, пахнущий овчиной; на белые же кудри — черная мохнатая шапка.
«На высокой развесистой березе сидит Кука и сдирает с нее белую бересту, ласково шуршащую в грязных руках Куки. Оторвет — и бросит, оторвет — и бросит, туда, вниз, в зелень листвы. Больно березе, шумит и со стоном качается. Злая Кука!..» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повесть и рассказы разных лет: • Лесное озеро (расс. 1912 г.). • Идиллия (расс. 1912 г.). • Корней и Домна (расс. 1913 г.). • Эмма Гансовна (пов. 1915 г.).
«Рогнеда сидит у окна и смотрит, как плывут по вечернему небу волнистые тучи — тут тигр с отверстою пастью, там — чудовище, похожее на слона, а вот — и белые овечки, испуганно убегающие от них. Но не одни только звери на вечернем небе, есть и замки с башнями, и розовеющие моря, и лучезарные скалы. Память Рогнеды встревожена. Воскресают светлые поля, поднимаются зеленые холмы, и на холмах вырастают белые стены рыцарского замка… Все это было давно-давно, в милом детстве… Тогда Рогнеда жила в иной стране, в красном домике, покрытом черепицей, у прекрасного озера, расстилавшегося перед замком.
«Набережная Волги кишела крючниками — одни курили, другие играли в орлянку, третьи, развалясь на булыжинах, дремали. Был обеденный роздых. В это время мостки разгружаемых пароходов обыкновенно пустели, а жара до того усиливалась, что казалось, вот-вот солнце высосет всю воду великой реки, и трехэтажные пароходы останутся на мели, как неуклюжие вымершие чудовища…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повести и рассказы разных лет: • Атаман (пов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Александр Митрофанович Федоров (1868-1949) — русский прозаик, поэт, драматург. Сборник рассказов «Осенняя паутина». 1917 г.
Михаил Владимирович Самыгин (псевдоним Марк Криницкий; 1874–1952) — русский писатель и драматург. Сборник рассказов «Ангел страха», 1918 г. В сборник вошли рассказы: Тайна барсука, Тора-Аможе, Неопалимая купина и др. Электронная версия книги подготовлена журналом «Фонарь».