Перед падением - [3]

Мэгги бросает взгляд в сторону «лэндровера», из которого Джил вытаскивает чемоданы. Джил — тень Уайтхедов. Это израильтянин, крупный мужчина, никогда не снимающий пиджак. Он из той категории людей, которых Уайтхеды и другие представители богатого сословия американцев называют семейными охранниками. Рост Джила около ста девяноста сантиметров, вес — восемьдесят пять килограммов. Есть весьма веская причина, по которой он всегда и везде остается в пиджаке, и среди воспитанных людей ее не принято обсуждать. Джил охраняет семью Уайтхед третий год. До него эту функцию выполнял Миша, а до Миши — целая череда других молчаливых, неулыбчивых мужчин с пистолетами под мышкой и автоматическим оружием в багажнике. В те годы, когда Мэгги работала воспитательницей в детском саду, постоянное присутствие в доме или где-то поблизости вооруженных телохранителей вызвало бы у нее недоуменную улыбку. Возможно, тогда она сказала бы, что люди, прибегающие к услугам секьюрити и считающие, что из-за богатства они непременно становятся мишенью для насилия, страдают разновидностью нарциссизма. Но только не после событий июля 2008 года, когда ее дочь похитили и Мэгги провела в ожидании три страшных дня, по прошествии которых девочку, к счастью, удалось вернуть.

Уже на ступеньках трапа Рэйчел оборачивается и, бросив взгляд на взлетно-посадочную полосу, где нет ни души, шутливо машет рукой. Поверх платья она надела голубую флисовую курточку. Признаки того, что похищение не прошло для девочки даром, не бросаются в глаза — лишь изредка можно заметить, что она боится небольших замкнутых пространств и испытывает беспокойство при виде незнакомых людей. Однако в целом Рэйчел остается веселым и общительным ребенком, мастерицей на всякие выдумки и розыгрыши, на ее губах почти всегда играет чуть смущенная улыбка, и Мэгги благодарит Бога за то, что дочь не утратила способность радоваться жизни.

— Добрый вечер, миссис Уайтхед, — говорит Эмма, когда Мэгги поднимается на верхнюю площадку трапа.

— Здравствуйте, — чуть задумчиво отзывается Мэгги. Ей, как обычно в подобных случаях, хочется извиниться за свое материальное благополучие — пожалуй, не мужа, а именно свое. И за то, что оно настолько очевидно. Ведь не так уж давно она жила на шестом этаже многоквартирного дома без лифта в обществе двух злобных девиц, как настоящая Золушка.

— А Скотта еще нет? — интересуется она.

— Нет, мэм. Вы приехали первыми. Я только что откупорила бутылку пино-гри. Может, выпьете бокал?

— Спасибо, не сейчас.

Салон самолета оформлен с большим вкусом. Кресла обтянуты серой кожей великолепной выделки и установлены попарно — их расположение словно намекает, что полет в обществе приятного попутчика доставит пассажиру еще больше удовольствия. Кабина пилотов внутри выглядит как президентская библиотека. Хотя Мэгги приходилось летать на лайнере компании уже не раз, она до сих пор смущается из-за того, что для нее и ее семьи выделен целый самолет.

Дэвид усаживает сына в одно из кресел и укрывает его пледом. Он продолжает прижимать к уху телефон — ему снова позвонили. Теперь повод для звонка, судя по всему, был серьезный. Мэгги ясно видит это по выражению лица супруга, мрачно выпятившего нижнюю челюсть. Джей-Джей слегка ворочается в кресле, но не просыпается.

Рэйчел останавливается у кабины, чтобы поговорить с пилотами. Здесь уже стоит Джил. Кроме пистолета, у него с собой электрошокер и пластиковые наручники. Это самый спокойный мужчина из всех, с кем Мэгги когда-либо была знакома.

Дэвид, продолжающий говорить по телефону, кладет руку на плечо жены.

— Ты рада, что мы едем домой? — спрашивает он, на секунду опустив аппарат.

— Трудно сказать, — отвечает Мэгги. — Здесь так хорошо.

— Ты могла бы остаться. Правда, у нас планы на следующие выходные. Но их можно и отменить.

— Нет, не надо, — с улыбкой возражает Мэгги. — Детям скоро в школу, а у меня в четверг важное мероприятие в музее. Просто я сегодня не очень хорошо спала и чувствую себя немного усталой.

Посмотрев вперед за спину жены, Дэвид хмурится.

Обернувшись, Мэгги видит на верхней площадке трапа Бена и Сару Киплинг. Им обоим около пятидесяти, и по возрасту они скорее годятся в друзья Дэвиду, чем ей. Тем не менее при виде Мэгги Сара издает пронзительный возглас:

— Моя дорогая! — Она, широко раскинув руки, обнимает Мэгги. Позади них неловко топчется стюардесса с подносом, на котором стоят бокалы с напитками.

— Какое у вас чудесное платье, — говорит Сара.

Бен, обойдя жену, начинает изо всех сил трясти руку Дэвида. Голубоглазый Бен Киплинг одет в приталенную синюю рубашку и белые шорты с ремнем. Он — партнер в одной из фирм, входящих в первую четверку на Уолл-стрит, — настоящая акула бизнеса.

— Вы видели эту чертову игру? — спрашивает он. — Как он мог не поймать тот мяч?

— Лучше на начинай, а то заведусь, — отвечает Дэвид.

— Да такой мяч даже я поймал бы, хотя у меня руки мягче французского батона, — продолжает негодовать Бен.

Стоя лицом к лицу, мужчины еще какое-то время перебрасываются шутливыми репликами — два быка, склонившие головы и примеряющиеся к атаке просто из любви к схваткам.