Перебитый панцирь - [10]

...Швайберг спал крепким сном. Вдруг он проснулся от стука упавшего на пол какого-то предмета. Стук этот раздался из комнаты хозяев. Швайберг стал внимательно прислушиваться, а затем осторожно открыл дверь своей комнаты и вышел в коридор. Фотограф направился в конец коридора, туда выходила дверь из комнаты, где проживали Гофрих с женой. Он подошел к двери комнаты хозяев и, наклонившись, заглянул в замочную скважину. Гофрих, сидя у камина, бросал в огонь какие-то разорванные бумаги. Швайбергу стало жаль старого хозяина. Бедняга Гофрих так поступил после его, Швайберга, неосторожных замечаний. Хозяин подозревал своего квартиранта...

Зато на душе Швайберга теперь было спокойно. Пришел конец его сомненьям. Хозяин дома Гофрих не поступил бы так с коммунистической литературой, если бы он имел отношение к гестапо. Перед Швайбергом возникла новая проблема: как убедить хозяина в том, что он, Швайберг, тоже не тот, за кого его принимают. Сделать это после случившегося было не так-то легко. Первым долгом Швайберг уничтожил пленку, спрятанную в своем тайнике.

* * *

Однажды поздно вечером Швайберг вышел на улицу и направился в продуктовый магазин, который находился в двух кварталах от дома хозяина. Он хотел расплатиться за купленные продукты, однако кошелька у него в кармане не оказалось. Пришлось извиниться за недоразумение. Возвращаясь домой, Швайберг заметил впереди человека, похожего на Гофриха. Фотограф подумал, что он просто обознался, так как в такое время хозяин обычно всегда спал. Однако, почему-то, когда Швайберг догнал его, тот повернул голову в сторону, чтобы нельзя было рассмотреть его лица.

...Взяв дома кошелек с деньгами, Швайберг опять решил сходить в магазин. И каково же было его удивление, когда он в дверях наткнулся на Гофриха, шедшего из города. Значит, не оставалось сомнений в том, что хозяин проверял квартиранта.

Через день между ними происходила следующая беседа:

— Любопытно, почему это вы последнее время стали совершать поздние вечерние прогулки? — спросил Швайберг.

— Плохо сплю, — ответил неохотно Гофрих.

— Так ли это? — заметил Швайберг, пристально посмотрев в лицо своего собеседника.

Гофрих бросил злой, пронизывающий взгляд на квартиранта, а затем почти прокричал: «Так! Так!»

— А может быть, все же не так? — спокойно произнес Швайберг.

— Чего от меня хочешь?

— Ничего, ровным счетом ничего.

Швайберг решил изменить тон разговора. Это заметил и Гофрих, не сводивший до сих пор с него глаз.

— Я снова повторяю, что мне нечего терять, если даже ты... — при этом Гофрих запнулся, не договорив до конца свою мысль.

— Вы хотели сказать, что если я даже связан с гестапо, — резко бросил Швайберг.

— Возможно, — сдавленным голосом ответил Гофрих.

Хозяин встал со своего места и подошел к окну, которое выходило на улицу. Затем он пригласил Швайберга и сказал ему:

— Ты думаешь, что я слепой.

— Нет, не думаю, папаша, — заметил квартирант, все же не понимая, к чему клонит Гофрих.

— Я знаю, что вокруг меня происходит, и знаю, с кем ты связан. — При этом Гофрих показал Швайбергу людей, выходивших из парадной двери приемного пункта «Телефункен».

— А... сборщики лома для «Телефункена», — ответил небрежно Швайберг, подчеркивая, что это ему безразлично. — Моя стихия — фотография, с радио я дела не имею.

— Швайберг, ты не прикидывайся... Скажу тебе прямо, что ты имеешь связь с ними. Однако я хочу предупредить тебя, что если со мной что-нибудь случится, то ты живым отсюда не уйдешь.

Продолжать испытания не было надобности. Перед Швайбергом стоял истинный антифашист...

Глава шестая ПЕРЕПОЛОХ

1

Берлин. Август 1939 года...

Насур только что вернулся домой. Ему захотелось поужинать. Не успел он зайти в столовую, как раздался телефонный звонок. Звонил Делибей. Другому человеку Насур отказал бы в такой поздний час в приеме, но этому не мог. Он знал, что Делибей по пустякам не стал бы его беспокоить.

Делибей не заставил своего друга долго ждать. Через несколько минут он приехал.

— Насур, слышал, что натворил этот ефрейтор? — на ходу бросил Делибей, входя в комнату.

— Нет.

— Фюрер заключил договор с русскими.

— Ты объясни толком, Делибей, что случилось?

— Заключен пакт о ненападении между Германией и Советским Союзом.

— Как же это случилось? Неужели Адольф отказался от своего восточного похода? — удивился Насур.

— Если не веришь, включи приемник и послушай. Через пять минут будут передавать последние известия.

Насур, услышав передачу берлинского радио, даже не захотел ужинать. Машина Геббельса уже подсчитывала, какую «выгоду» получит третий рейх от заключенного пакта.

— А как нам быть теперь? — совершенно другим тоном спросил Насур.

— Я по этому поводу и приехал к тебе.

— Рейхсканцлер в своих интересах может пожертвовать и нами.

— Как?

— Очень просто. Чтобы войти в доверие Кремля, он может ликвидировать нашу организацию. Ты же знаешь, что фюрер готов идти на все, если это ему выгодно.

— А не думаешь ли ты, что это тактический прием фюрера?

— Мало вероятно. А впрочем, и это не исключается. Ефрейтор никогда не теряется. Он не привык краснеть, когда расходятся его слова с делами.