Перебежчик - [29]

Бахметьев сидел в кресле возле камина и курил трубку не хуже, чем это делает наш Вадик. Даже дым стлался точно такого же запаха и консистенции.

Похоже, босс только что вышел из ванной. Его редкие волосы были прилизаны и блестели. Роскошный халат с кистями, разного рода антиквариат и прочая атрибутика, указывающая на богатство, по идее должны были давить на наши бедные обывательские мозги, внушая робость и почтение к их обладателю.

Впрочем, мы все это проходили еще до того, как у нас впервые объявился Аркадий Лекарский. И его появление лишь укрепило наш иммунитет против всей этой мишуры. Так что Бахметьев если рассчитывал нас подавить всей этой роскошью, то явно просчитался.

– Садитесь, – сказал Бахметьев, щурясь, как если бы мы излучали что-то такое, для его глаз непереносимое. – Вам разве не дали возможность переодеться? – спросил он у Вадима, одновременно протягивая ему одну из своих трубок. А мне кивнул на раскрытый золотой портсигар, в котором соблазнительно темнели сигареты «Кэмел». Наверное, хотел этим показать, что досконально знает, какие у кого из нас пагубные привычки.

В ответ Вадим молча вытащил из своего кейса собственную трубку и демонстративно стал ее раскуривать, не спрашивая на это согласия хозяина. Я тоже положил в портсигар уже взятую сигарету. Независимость прежде всего. Особенно когда твоим гонораром является собственная жизнь.

– Это вам, – сказал Бахметьев Вадиму, протянув фирменный футляр для очков. – Взамен разбитых. Как раз ваши диоптрии и размер между зрачками. Примерьте.

Вадим пожал плечами. Потом раскрыл футляр и невольно присвистнул. Очки ему были в самый раз, в тонкой оправе, слегка затемненные.

– Спасибо, но не стоило бы беспокоиться, – сказал Вадим, возвращая это чудо.

Хозяин в недоумении поднял брови. Не привык, чтобы от его даров отказывались.

– Вас что-то не устраивает? – спросил он.

– Во-первых, мы сделали большую ошибку, приехав сюда, – сказал Вадим после первой затяжки. – Нам бы следовало встретиться для начала на нейтральной территории и выяснить, что от нас хотят, а потом уж приглашать друг друга в гости.

Настроен Вадик был решительно, и даже припудренный наплыв под глазом придавал его лицу нечто героическое.

– Ах, это… – поморщился Александр Николаевич Бахметьев. – Я в курсе, что на вас напали недалеко от генеральной прокуратуры… Это из-за того, что вы взялись защищать моего сына. Поэтому вашу личную безопасность мы взяли под свою ответственность… А во-вторых?

– Во-вторых, я хотел бы поднять вопрос о величине нашего гонорара, – мотнул головой Вадим. – хотя мы уже подписали с вами договор.

– Кстати, лично вам мы ничего не предлагали, – сказал Бахметьев, обращаясь на этот раз прямо к Вадиму. – Ибо не предполагали вашего участия. Речь шла лишь о Юрии Петровиче, которого мы хотели бы видеть нашим адвокатом. И хотя я редко ошибаюсь в людях, но ему еще предстоит себя показать, заслужить наше доверие… Вы, Вадим Андреевич, сами предложили нам свои услуги. И потому вопрос о вашем вознаграждении еще не обсуждался. Но это поправимо. Я признаю, что подобный гонорар является недостаточным для столь известного адвоката, и собираюсь заключить с вами отдельный договор.

– Речь может идти только об одинаковом вознаграждении для нас обоих, – заявил Вадим. – И никак иначе.

Бахметьев промолчал, испытующе нас разглядывая, похоже, хотел убедиться, насколько неразрывно наше единство.

– Вы ознакомились с делом? – спросил я.

– Да, полностью, – кивнул Бахметьев.

– А раз вы все знаете, что, по-вашему, я должен сделать, чтобы заслужить ваше доверие? – спросил я. – Спасти вашего сына от тюрьмы весьма проблематично. Я не могу выдать вам секреты следствия, как того желал господин Лекарский, хотя бы потому, что в нем не участвовал.

– Да не выдать! – поморщился Бахметьев и стал массировать левую сторону груди ладонью. – И потом, какие еще секреты? Зачем они мне? Это вы адвокат, а не я… И вы найдете им достойное применение. Хотя кое с кем из ваших свидетелей я хотел бы поговорить, как отец.

– Свидетели дружно отказались от своих показаний, – сказал я.

– Значит, придется им хорошо заплатить… Насколько я понимаю, они сами не рады, что увидели эту инсценировку с изнасилованием. Но это на ваше усмотрение.

Мы с Вадимом переглянулись. А что я тебе говорил, хотел сказать и чуть было не сказал я. И тут меня кое-что осенило.

– Сегодняшний наезд на нас тоже был весьма впечатляющим, – сказал я. – Очень театрально, как в кино, и при большом стечении публики. И кровь – почти настоящая. И убитый наверняка поднялся, как только мы уехали… Или взять этот налет на квартиру, где живет моя девушка. И во время которого мне здорово досталось.

Краем глаза я заметил, как Вадим открыл рот в удивлении.

– И все это, чтобы только подготовить нас к этому наезду, которому мы сейчас подвергаемся в этих шикарных условиях? – кивком головы я указал в сторону камина и всех этих антикварных штучек, которые на нем стояли.

– Браво! – воскликнул Бахметьев и снова сощурился, глядя на нас. Казалось, он испытывал удовольствие от моего разоблачения и своей возрастающей ко мне симпатии. – Здорово вы нас раскололи. Это лишний раз подтверждает, что я не ошибся, выбрав именно вас. И если бы вы еще подсказали, где именно мы прокололись, гонорар, о величине которого так переживает ваш коллега, существенно бы увеличился.