Пера-богатырь - [24]

Виртян вошел, глянул и обрадовался: девушка дышит, точно во сне. Сел он с матерью около нее. В полночь девушка стала дышать глубже, стала ворочаться. Потом она повернулась вверх лицом.

Как увидел Виртян лицо ее — и сам не знает, бедный, что ему делать, что говорить: такой красавицы он никогда и нигде не видывал. А девушка открыла глаза, взглянула перед собой и промолвила:

— Милый братец!..

Она приняла было Виртяна за брата, да увидела, что это не брат.

Стоит Виртян перед девушкой, смотрит на нее, не может глаз отвести.

Одела вдова девушку, нарядила, в избу пригласила. Стали они с сыном расспрашивать се, но Дуболго Пичай о себе им ничего не рассказала.

— Ничего я не помню, — говорит.

После того, как Дуболго Пичай у них поселилась, за что Виртян ни возьмется — всякое дело у него спорится. И назвал он девушку Уцяской, что значит «Счастье». А когда он женился на ней, еще лучше стали они жить.

Однажды Дуболго Пичай сидит под окнами и видит — подходят к их избе два человека. Она их сразу узнала: это были ее родные братья, только не такие, как прежде, — измученные, оборванные, на одежде заплатка на заплатке, дыра на дыре. Как увидела их Дуболго Пичай, слезы у нее закапали, губы задергались.

Подошли братья под окно, поклонились ей в землю и просят:

— Пожалей ты нас, хозяйка! Накорми, напои бедных людей.

— Войдите, войдите! Расскажите мне, где вы были, куда ходили, что видели, — говорит Дуболго Пичай.

Вошли братья, говорит один другому:

— Смотри, как хозяйка на сестру нашу Дуболго Пичай похожа! Если бы не знали мы, что сестрица наша умерла, подумали бы, что это она.

А Дуболго Пичай накормила, напоила их, истопила для них горячую баню. Пришли братья из бани, поблагодарили добрую хозяйку за привет, за ласку и собрались было уходить, а Дуболго Пичай не отпускает их:

— Куда, — говорит, — вы на ночь глядя пойдете? Ночуйте лучше у нас. И муж мой скоро с охоты вернется. Он вам обрадуется: он любит послушать рассказы прохожих людей.

Братья и остались у нее ночевать.

Скоро с большой добычей вернулся с охоты Виртян и говорит Дуболго Пичай:

— Смотри, сколько я дичи настрелял! Все на твое счастье попалось.

Поздоровался он с прохожими и стал с ними разговаривать. Старший брат вздохнул тяжело и начал рассказывать:

— И мы, почтенный хозяин, были так же счастливы и богаты, как ты. Хорошо мы жили, была у нас сестра — Дуболго Пичай ее звали. Мы оба ее любили больше всего на свете. Мы не видели девушек красивее ее, а ум у сестры был еще краше лица… Она, почтенный хозяин, похожа была лицом на твою жену. Погубили, погубили ее наши злодейки-жены! Как извели они нашу любимую сестрицу, мы до сих пор не знаем. После ее смерти за что мы ни примемся, ни в чем у нас удачи нет. Так мы и обнищали, разорились совсем и ходим по миру…

Не окончил своего рассказа брат Дуболго Пичай — заплакал, и у другого брата слезы рекой полились.

А Дуболго Пичай не выдержала, глядя на горе своих братьев, и тоже горько заплакала. Глядит на них Виртян — не знает, что делать, и тоже во весь голос зарыдал.

Поплакали они, потом успокоились немного, тут Дуболго Пичай и сказала им:

— Братцы мои милые, ведь я сестра ваша родная — Дуболго Пичай! Виртян меня спас, вернул снова к жизни. Оставайтесь жить с нами.

Обрадовались братья, что нашли свою любимую сестру, и стали они жить все вместе дружно и счастливо.

КУЙГОРОЖ Мордовская сказка

В ОДНОМ мокшанском селе жил-был старик Пятань со старухой Акулей. Старик трубку курил, бабка Акуля табак нюхала. Детей у них не было. Жили бедно, хуже некуда. В хозяйстве лошадь старая, больше ничего нет. Уж так плохо жили, даже Юртава[5] покинула подворье: нечего ей у Пятаня делать — хозяин гол, и в избе пусто.

Наступила весна. Люди пахать-сеять стали, а у Пятаня лошадь соху не тянет, совсем немощная стала. Ударит ее старик хворостинкой, а она ни с места. Только хвостом махнет вверх-вниз, вправо-влево, словно перекрестится.

Вернулся с поля Пятань и говорит старухе:

— Зимой пропадем мы с тобой, Акуля, с голоду.

— Не горюй, старик, — отвечает бабка Акуля. — Ты найди в лесу совиное гнездо и возьми из него яичко. Бери, которое ближе к краю лежит. Из этого яичка я Куйгорожа выведу, он нам поможет.

Запряг старик лошадь и поехал в лес. Когда к лесу подъезжал, перекрестился. Весь день ходил-бродил он по лесу, но совиного гнезда не нашел. Вернулся домой, Акуля спрашивает:

— Ты крестился по дороге?

— Крестился.

— Вот поэтому и не нашел совиного гнезда. Куйгорож крестного знамения не любит.

На следующий день поехал Пятань в лес и руки кнутом связал, чтобы нечаянно не перекреститься. Лошадь бредет-бредет, остановится. Махнет хвостом вверх-вниз, вправо-влево, дальше плетется. И в этот день совиного гнезда Пятань не нашел. Вернулся домой, Акуля спрашивает:

— Наверно, крестился по дороге?

— Нет.

— А лошадь хвостом крестилась?

— Чего-чего, а это она умеет, — отвечает Пятань.

— Поэтому ты и не нашел совиного гнезда, — говорит старуха.

На третий день привязал старик хвост к ноге лошади, себе руки кнутом связал и поехал в лес. Видит: на опушке большой дуб, а в нем дупло. Заглянул Пятань — в дупле гнездо, и посередине два яичка лежат, третье к самому краю скатилось, вот-вот вывалится. Едва успел старик руки развязать и ладонь подставить, как яичко само к нему в руку упало. И вроде бы голос такой слышится: