Пепел забытого колдовства - [3]

Однако также легко можно было и получить удар кулаком или кинжалом, если разонравился или возбудил недовольство кого-то из вспыливших посетителей. Но это только, если сам ты не выглядел достаточно внушительно.

Хозяин кабака был беспристрастным. Посетителей, которые к утру не могли уйти на своих ногах, разносчики потом оттаскивали к навозной куче, и никто не заботился о том, сколько из них там осталось лежать навсегда. Хорайские патрули, известные своим отвращением к грязной работе, проявляли в таких кварталах свои «наклонности к чистоте» особо последовательно.

Однако сейчас в «Чёрной кошке» никто не думал о таком, пока ещё хотелось шумно развлекаться и наслаждаться необузданным весельем, не будучи связанными никакими условностями, выпить с компаньонами из такого же сурового теста, как и ты сам, позабавиться с какой-нибудь доступной служанкой.

Когда Конан с Брайером вошли, их встретил обычный запах жаренного мяса, кислого вина местного розлива, слегка протухших овощей, человеческого пота и вывернувшейся невзначай блевотины. Несколько знакомых встретили их радостными криками, на которые Брайер ответил такими же бурными возгласами. Конан, никогда особо не сдерживаемый излишними формальностями, вырвал из рук ближайшей служанки кружку пива и одним глотком её опустошил, отблагодарив ещё неопомнившуюся девушку лёгким хлопком по выгнутому заду, и только потом огляделся вокруг.

На лавочках вперемешку сидели здешние обычные посетители. Воры, наёмники, блудницы и торговцы подозрительными товарами. Кроме того, сегодня здесь маячил одутловатый мужчина с оливковой кожей и взглядом работорговца. Он украдкой окидывал взглядом посетителей. Его окружали четверо вооруженных кушитов. Единственной заботой торговца людьми было обеспечение неиссякающего потока офирских, аквилонских, немедийских и кофийских и туранских девушек и юношей в гаремы и на кровавые стигийские алтари. А в отдалённом закутке кучка сектантов обступила одного человека, который не мог благодаря опьянению опровергнуть невразумительные аргументы этих фанатиков.

Поскольку Конан нигде не увидел свободного места, он двумя движениями смёл и сектантов и их жертву на пол, а сам сел на освобождённую скамейку, громко треснув по столу, чтобы привлечь внимание хозяина.

Неудача в храме Ханумана подзабылась, и теперь варвар находился среди своих, не беспокоясь о возможных расходах и их оплате. Вместе с Брайером он с головой погрузился в шумную пьянку. Заразительное веселье Конана, байки Брайера и особенно его гостеприимство вскоре привлекли к ним многих других компаньонов. В «Чёрной кошке» началась действительно дикая разгульная ночь.

В том хаосе, разумеется, никто не обратил внимания на нового посетителя — незаметную фигуру в тёмно-синем плаще с капюшоном, надвинутым на глаза, и с рукой на кинжале. Мужчина, очевидно, знал, что вступил в волчье логово, и то, что могло быть принято за необузданный страх, на самом деле являлось разумной осторожностью. Нетерпеливым жестом мужчина отогнал девицу, предлагавшую ему кувшин вина и нагло демонстрирующую вываливающееся из корсета грудь. Но посетитель не обращал на девицу внимания, он всматривался в пёструю толпу пьянствующих. И когда увидел толстого рабовладельца с кушитами, облегчённо вздохнул и начал проталкивался к нему.

При встрече взглядами с загадочным человеком губы рабовладельца расплылись в приторной улыбке, а в глазах заблестело угодливое рвение. Он встал и хотел приветствовать вошедшего учтивым поклоном, тем самым выказав ему почтение, но новый посетитель поспешно остановил его жестом руки. Они вместе присели за стол и начали негромкий разговор. По завершении беседы толстяк постарался как можно незаметнее передать мужчине в плаще объёмный мешок, который затем благополучно исчез в складках синей ткани. В выражении лица работорговца в тот миг ясно читалась бескрайняя алчность, которая роднила его с безжалостными торговцами людьми из местных дворян. Толстяк налил вина и поднял свою чашу, произнося тост. Его компаньон к горько-кислому напитку относился прохладно, но свою чашу взял. Наверное, не смог отказать партнеру, с которым только что договорился о взаимовыгодной сделке. Он лишь смочил в вине губы, беспокойным взором окидывая зал, но плюнул и закашлялся.

Его взгляд зацепился за Конана, который только что вскочил на стол и могучим рёвом объявил о своей победе в состязании по выпивке. Его соперник, похоже, без чувств, лежал на полу там, где внутри круга поздравляющих осталось свободное место. Рёв варвара приглушила прославляющая песнь, заведённая слегка качающимся Брайером. Напев был одним из тех, в которых громкость значит больше, чем мелодия, и главный приоритет отдан не тексту, а ритму, сопровождающемуся постукиванием кинжала о кружку или кружки об стол.

Мужчина в синем плаще отставил чашу, наклонился к работорговцу и шепнул ему что-то. Толстяк посмотрел на мускулистого варвара, на могучей груди которого ещё виднелись следы крови, согласился и немножко обеспокоенно произнёс ещё что-то. Тогда человек в плаще поспешно встал и вышел из кабака.