Пепел наших костров - [37]

29

Жанна Аржанова с подругами счастливо избежала проблем, связанных с рэкетом. У нее была своя крыша – капитан Шорохов и его служба режима, а также беглый солдат Леша Григораш с друзьями и при оружии. Попробуй только сунься.

Даже Балуев не рискнул потребовать с Жанны дань. Он хоть и создал свою собственную гвардию из дезертиров и арестантов, вставших на путь исправления – но ссориться с начальником режима ему по-прежнему было не с руки. И с дальнобойщиком Саней Караваевым – тоже, Саня к этому времени стал у Балуева начальником левых перевозок, а его девушка Дарья подружилась с Юлькой Томилиной, военно-полевой женой капитана Шорохова.

Так что тут все тоже было схвачено.

В результате при сборе урожая девушки обнаружили, что у них образовались изрядные излишки, которые можно с выгодой продать.

Благодарить за это следовало прежде всего Веру Красных, которая пахала, как трактор, и вдобавок, молилась о ниспослании урожая дважды в день. Старался не отставать от нее и Леша Григораш, но его переплюнул другой боец – деревенский парень, которому приспичило закрутить любовь с Верой.

От такой любви урожай вырос просто фантастический, но воспользовались этим не Вера, не Леша и не деревенский парень Николай. Инициативу у них перехватила Жанна, которая работала меньше всех, зато была одержима мечтой купить лошадь у цыган.

Черт его знает, как она сумела убедить остальных, что лошадь нужна в хозяйстве, как воздух – но только дело кончилось официальной делегацией в цыганский табор.

Жанна ради этого визита прикрыла грудь и обмотала бедра поверх длинной юбки еще и платком, отчего стала выглядеть большей цыганкой, чем сама дочь барона. Дочь барона, в частности, носила обувь и не курила трубку, а Жанна явилась в гости к цыганам босиком и с трубкой в зубах.

– Оставайся с нами! – кричали ей черноусые парни с индийскими чертами лица. – Мы тебя не обидим.

– Зато мы обидим! – весело предупреждали молодые цыганки с золотыми зубами.

Но Жанну не интересовали матримониальные планы цыган и ревность цыганок. Она пришла покупать лошадь и сразила барона фразой:

– Зачем конокраду лошадь, если он не хочет ее продать.

Про то, что лошади краденые, знали все – цыгане очень гордились своим возвращением к старинному ремеслу. И лошадей действительно продавали и даже отдавали даром. Одну лошадь так получил Балуев, в обмен на обещание прикрыть цыган от властей, а самого лучшего коня пришлось отдать бандитам – иначе те грозили разорить табор.

Но у Жанны тоже было что предложить цыганам помимо картошки, табака и сушеных грибов. Она предлагала покровительство капитана Шорохова, который тоже мог в зависимости от настроения принести цыганам много пользы или много вреда.

И Жанна вместе с Юлькой, которую все – даже цыгане – знали, как любовницу Шорохова, сторговала не просто лошадь, а беременную кобылицу, явно не из тех, кого в последний момент сняли с убойного конвейера на мясокомбинате. Эта лошадка, скорее всего, была ипподромной, а значит, носила в своем чреве жеребенка благородных кровей.

Правда, о том, что кобылица беременна, догадалась не Жанна, а Вера с Николаем.

Жанна положила глаз на вороного коня, который поражал своей статью, но при ближайшем рассмотрении оказался мерином. Это нисколько не умаляло его достоинств, но Жанну нетрудно было убедить, что мерин – существо неполноценное.

А беременная кобылица – совсем другое дело. Пройдет всего несколько месяцев – и вместо одной лошади в хозяйстве будет две.

Цыгане тоже знали об этом, но им было наплевать. За жеребенком надо ухаживать, а это – не цыганское дело. Гораздо проще, если понадобится, украсть еще несколько взрослых лошадей. Конокрады уже успели убедиться, насколько плохо охраняются табуны на госплемзаводах, спешно созданных для восстановления поголовья.

Так у Жанны Аржановой появилась лошадь, которую она искренне считала своей, хотя ухнула на ее покупку общий урожай.

Жанна назвала кобылицу Королевой и пускалась с нею в такие нежности, что Юлька Томилина однажды сказала:

– Нет, она не просто лесбиянка. Она гораздо хуже.

– А ты никогда не пробовала скакать голая верхом? – поинтересовалась у нее Жанна. – Изумительное ощущение.

Юлька вообще не пробовала скакать верхом, ни голая, ни одетая, а прогрессирующая беременность Королевы не располагала к скаковым упражнениям, так что с этим пришлось повременить.

Зато Вера Красных решила, что раз уж настало время исполнения желаний, то и она тоже имеет право на свою долю. Жанна хотела лошадь и получила ее, а у Веры была другая мечта. И она довольно скоро исполнилась.

На общей даче, где обитали четыре девушки, два парня и одна лошадь, появился еще один жилец.

Это был священник, которого Вера привела из города. А предыстория его появления заключалась в следующем.

Деревенский парень Николай томился, храня верность любимой девушке, которая заявила, что ни о каких плотских утехах не может быть и речи, пока не совершен обряд венчания. Может, он томился бы меньше, если бы Вера согласилась обвенчаться немедленно или если бы вокруг не сновали ежечасно и каждодневно гологрудые, голоногие и просто голые девицы, лишенные всякого стыда и готовые унять томление Николая без малейшего промедления. Однако Николай отлично понимал, что если он поддастся соблазну и уймет томление с первой встречной неодетой табориткой, то Вера будет потеряна для него навсегда – а где он еще найдет себе такую хозяйку?