Пепел надежды - [3]

Родственник президента, оставшийся у трапа, попрощался с обоими министрами и, сев в свой автомобиль, отъехал от самолета, не подождав, пока тот взлетит. Достаточно и того, что он приехал сюда провожать этого мальчишку, недовольно подумал он. Он вовсе не обязан ждать, пока улетит этот выскочка, который пользуется доверием главы государства только в силу своих родственных связей.

О том, что он сам занял генеральскую должность из-за родственных связей с президентом, вернее — с его супругой, заместитель министра как-то не думал.

Напротив, он даже считал себя обойденным, полагая, что давно мог бы быть министром. Он сел в свой автомобиль, раздраженно повертел головой и спросил у водителя и сидевшего рядом с ним телохранителя:

— Кто курил в машине?

— Никто, — удивился водитель.

— А почему здесь так пахнет?.. — разозлился заместитель министра, не знавший, на ком выместить свою злобу.

Через две минуты к самолету подъехала машина с экипажем. Командир доложил о готовности экипажа.

— Сколько у вас человек? — спросил министр авиации.

— Шестеро, — удивился командир, не понимая, почему его спрашивают об этом.

Две девушки и четверо мужчин выстроились перед министром авиации. Он оглядел экипаж и дал разрешение на вылет.

— Летите. — Он не хотел, чтобы сидевшие в самолете пассажиры нервничали. — У вас будет шесть пассажиров. Пятеро уже там, и с вами как член экипажа полетит еще один человек. — Он показал на помощника министра внутренних дел.

— Хорошо. — Командир был опытным летчиком и не задавал ненужных вопросов.

Экипаж начал подниматься в кабину. Помощник, решивший подняться последним, подошел к министру внутренних дел. Тот коротко улыбнулся.

— Иди, — сказал он на прощание, и, пока его помощник не исчез в самолете, улыбка не сходила с его лица.

— Сейчас они развернутся и взлетят, — сказал министр авиации. — Нам нужно отсюда уходить.

— Пойдем, — согласился министр внутренних дел, взглянув на часы. Потом снова посмотрел на авиалайнер и снова улыбнулся.

Они повернули к зданию аэропорта. Министр авиации несколько раз обернулся, глядя, как самолет разворачивается и выруливает на взлетную полосу.

Его спутник даже не стал оборачиваться. Его словно перестал интересовать полет этого загадочного самолета. Как будто такого рейса не было вообще.

— Нужно позвонить в администрацию президента, — сказал министр внутренних дел, — и доложить, что все в порядке. Самолет взлетел точно по графику.

— Вы будете звонить?

— Нет, позвони сам. И не забудь сказать: точно по графику, — напомнил министр. В полуфеодальных режимах, установившихся на территории стран СНГ, значение силовых ведомств и их руководителей не шло ни в какое сравнение со значением других высших чиновников. Именно поэтому министр авиации говорил своему коллеге только «вы», а тот обращался к нему на «ты». Это была своеобразная иерархия чиновников, которую все соблюдали неукоснительно.

Глава 1

В этот день он отправился обедать в ресторан в одиночестве. Он любил обедать один, когда никто не отвлекает от раздумий и не мешает сосредоточиться.

Он был гурманом, но при этом не любил сам процесс еды, получая удовольствие лишь от самой пищи. Почти всегда он обедал один и не любил, когда кто-то был рядом. Точно так же он не мог заснуть, если в комнате находился кто-то еще.

Привычка размышлять в одиночестве привела к тому, что, попадая на люди, он больше всего не любил тишины. Именно поэтому он старался как можно больше говорить, чтобы разрядить тишину, которая казалась ему многозначительной и пугающей в присутствии людей и такой обычной, когда он оставался один.

В его родном городе открылось достаточное количество приличных ресторанов, чтобы там можно было обедать или ужинать, не опасаясь отравиться плохой пищей и испортить себе желудок. Если в Москве это стало почти нормой, правда, в очень дорогих ресторанах, то в Баку выглядело еще экзотикой, и даже очень дорогие рестораны зачастую не могли гарантировать качества мяса или рыбы.

А вот если вы попадали в ресторан, где хозяин знал вас немного, то могли быть уверены, что вам подадут самую лучшую пищу, как, собственно, и было принято на Востоке. Вместо дорогих ресторанов для иностранцев можно было отправиться в любой ближайший ресторанчик, где качество пищи и ее количество были гарантированы именем хозяина заведения.

Он привык к жизни на два города, привык к этому необычному состоянию после распада единой страны и теперь чувствовал себя так, словно его разрезали пополам между городом, где прошло его детство и жили его родные, и городом, где он иногда давал консультации как эксперт, работал и где жили его немногочисленные друзья. Единственное, что он мог себе позволить, это сделать так, чтобы квартиры в обоих городах были похожи друг на друга. В них была одинаковая мебель, одни и те же книги, стояли одинаковые телевизоры и висели одинаковые занавеси. Все пришлось заказывать в дорогих мебельных салонах Москвы и затем переправлять в Баку, чтобы создать подобную иллюзию. Иногда, просыпаясь в своей четырехкомнатной квартире, он не мог определить, где находится, — в Москве или в Баку, заставляя себя вспоминать об этом некоторым усилием воли.