Пепел ковчега - [46]

– Видать, чутьё потеряли, – буркнул Цимбаларь. – Надо другую работу искать. Звали меня в одно местечко начальником паспортного стола, а я, дурак, отказался.

– Никто нас пока плетью не гонит, – сказала Людочка. – Давайте поработаем над Сопеевым ещё пару деньков, авось что-нибудь и нащупаем. Ясно, что после пятьдесят пятого или пятьдесят шестого года бетила у него уже не было. Но мы почти ничего не знаем о предыдущем периоде, когда Сопеев ещё состоял в штате госбезопасности. Может, его обокрали, может, он потерял чемодан с личными вещами, может, продал часы на базаре.

– Продать такие часы вряд ли возможно, – возразил Цимбаларь. – Зная приблизительный объём бетила, можно предположить, что для механизма в корпусе просто не осталось места.

– Надо бы выяснить, по какой причине Сопеева из госбезопасности перевели в армию, – предложил Ваня. – По доброй воле шило на мыло не меняют.

– Подождите, где-то у меня имелась информация о том, что Сопеев одно время сидел на гауптвахте… – Пальцы Людочки забегали по клавиатуре компьютера. – Верно, он находился под арестом с июля по декабрь пятьдесят третьего года.

– На гауптвахте так долго не сидят, – заметил Кондаков. – Это мера сугубо дисциплинарная. А тут пахнет уголовным делом. Похоже, что эти шесть месяцев он пребывал под следствием.

– Тем не менее в декабре того же года Сопеев благополучно вышел на свободу и был переведён в кадры Министерства обороны, хотя и с понижением в звании.

– Весьма интересно! – Цимбаларь немного оживился. – Нужно узнать об этой отсидке как можно больше. Где он чалился, за что, почему не понёс никакого серьёзного наказания. Необходим хотя бы один живой свидетель. Сосед по камере, надзиратель, работник военной прокуратуры.

– Поскольку гауптвахта, скорее всего, находилась в ведении комендатуры, надо ехать в Центральный архив Министерства обороны. До Подольска рукой подать. При желании можно за день обернуться.

– Одну минуточку, я посоветуюсь с компьютером. – Людочка опять склонилась над своим верным ноутбуком.

Пока она была занята делом, мужчины, включая ратующего за здоровый образ жизни Кондакова, вышли покурить.

– Если человек полгода хавает пайку на губе, это везение или неудача? – ни к кому не обращаясь, промолвил Цимбаларь.

– А что угодно, – ответил Кондаков. – Вот тебе реальный пример. Одного батальонного командира, отличавшегося разнузданным поведением, суд офицерской чести приговорил к общественному порицанию и десятидневному аресту. Назавтра все командиры подразделений от ротного и выше поехали в гарнизон на какое-то важное совещание. Водитель штабного автобуса, солдат-первогодок, сдуру сунулся на закрытый железнодорожный переезд. А тут откуда ни возьмись – грузовой поезд! То, что осталось от автобуса и его пассажиров, потом собирали на протяжении целого километра. Поскольку полк оказался практически обезглавленным, дебошира спешно вернули в часть и назначили врио командира.

– И он продолжил беспутства уже совсем на другом уровне, – добавил Цимбаларь.

Кондаков раскрыл было рот, чтобы внести в свой рассказ какое-то дополнение, но тут Людочка позвала всех в кабинет.

– Ни в какой Подольск ехать не надо, – сообщила она. – Сопеев сидел на гауптвахте Московского гарнизона. Поэтому все интересующие нас материалы хранятся в архиве штаба Московского военного округа на улице Садовнической. Это почти в самом центре.

– Пока Горемыкин ещё здесь, надо вытребовать у него такую бумагу, чтобы все архивные крысы ходили перед нами на цирлах, – сказал Кондаков.

– Все необходимые документы нам сделают и в секретариате, – возразила Людочка. – А Горемыкину на глаза сейчас лучше не попадаться. Чужое фиаско он чует столь же явственно, как акула – кровь потенциальной жертвы.

– Вопрос другой, кому идти в архив, – глядя в потолок, задумчиво произнёс Цимбаларь. – Я завтра собираюсь заняться машиной. Сама знаешь, как туго без собственных колёс.

Свой довод нашёлся и у Вани.

– Лилипутов туда вряд ли пускают, – заявил он.

– Пётр Фомич, а какая причина сачкануть имеется у вас? – обратилась к Кондакову Людочка. – Срочная операция на грыже, борьба с колорадским жуком, прорыв канализации в квартире?

– Да нет, я просто хотел отдохнуть чуток, – замялся Кондаков. – Притомился за последнее время.

– Ясно! Все свободны до завтрашнего обеда. А в четырнадцать ноль-ноль я вас или очень обрадую, или чертовски огорчу.

– В любом случае с меня шампанское, – пообещал Цимбаларь.

– А с меня букет астр из собственного сада, – добавил Кондаков.

– Я со своей стороны гарантирую страстный поцелуй, – ударив себя в грудь, поклялся Ваня.

В третьем часу дня, как и было условлено, мужчины собрались в кабинете Кондакова. Вскоре позвонила Людочка. Она предупредила, что задерживается по объективным причинам, и попросила не расходиться.

– Похоже, эта барышня шпыняет нас, как надоедливых нахлебников, – заметил Ваня.

– Такое я ещё могу стерпеть, а вот копаться в архивной макулатуре для меня хуже каторги, – признался Цимбаларь. – Давай-ка не будем терять зря времени и сгоняем помдежа за пивом. По бутылочке светлого нам не повредит.

– А мне портера, и покрепче, – ввернул Ваня.