Пепел и страховой бес - [88]

Олег Георгиевич выехал из гаража, когда на небе собрались низкие тучи с гнойно-бурыми кучерявыми краями. От холода слегка полегчало – во всяком случае, он различал перед собой дорогу. Вскоре Буринин выкатил на шоссе, и ему пришлось включить фары. А как только оставил позади Александровскую, пошел дождь – отборные, нажористые, как брусничины, капли, со звуком придавленного таракана расплющивались об ветровое стекло. Ближе к Татьянино разразилось абсолютное стихийное бедствие. Вода уже не цедилась каплями, а обрушивалась рябой стеной. Буринин занимался самоедством, наслаждаясь злым роком – авось, повезет в заветном. Когда он подъезжал к Гатчине, на табло ко всем напастям мигнуло: мол, приустали наши кони, долгий путь – жрать давай.

– Фигу тебе, – не политкорректно послал «немца» Буринин, – до Сиверской доковыляем.

Бумер еле слышно хрюкнул в ответ и мягко остановился. Буринин качнулся вперед, голова не замедлила откликнуться; ездока сладко затошнило. Олег Георгиевич попытался завести тачку, орудуя ключом, как маньяк ножом в колотой ране. Бумер не отзывался.

– Фашист, – процедил Буринин, сознавая, что такое ругательство может быть забавным, и от идиотизма ситуации распаляясь еще больше.

Мученически закатив глаза, стараясь двигаться как можно меньше, чтобы не тревожить взбесившуюся голову, Буринин вылез под разверзшиеся небеса, тут же набрал в ботинок ледяной воды, и интуитивно прикрыл макушку ладонью. Дождь превратился в град и временно посыпался довольно безобидной мелочью. Буринин вытянул руку, и на этот приглашающий жест остановился «Камаз» с номером …665.

– Слышь, коллега, это… – от холода у Буринина стучали зубы, но бородатый, в поношенном камуфляже водила «не боящегося грязи танка» быстро сориентировался и оперативно насосал в пластиковую бутылку с этикеткой «Полюстрово» два литра солярки.

Буринин протянул спасителю моментально намокшую купюру, бородач сунул ее в карман куртки, одновременно захлопывая дверь, и скрылся с места совершения сделки. Олег Георгиевич почувствовал, как оплывает краска на новых, еще не стираных джинсах. Бутики, блин, уверяли, что настоящий «Коллинз». Бумер же остался при своем – как будто его делали партизаны. Град тем временем потерял остатки романтики, и колотил по капоту с такой силой, что не было слышно даже шума проезжавших мимо машин.

Буринин проклял все на свете, в первую очередь Баварский машиностроительный завод, а во вторую – легенду невзрачного маленького начальника, потому что человек в его состоянии тупеет от боли и посылает элементарные вещи. Может, бросить все и укатить домой на первой попутке? Не сегодня!

Он, кряхтя, вывалился обратно на дорогу и опять встал в позу вокзального нищего. На этот раз – безрезультатно: дураков тормозить в такой град не нашлось. Плюнув на все, Буринин сел в салон, закрыл глаза и выключился – как ему показалось, часов на пять, но стрелки хронометра уверяли, что всего на четыре минуты. Град успел сойти на нет, его сменил моросящий дождь. Буринин в третий раз повторил попытку и тормознул второй «Камаз» – теперь уже с номером …667. Хотел было спросить, где средний брат, но по пустякам разлеплять обмерзшие губы оказалось лениво.

– Что у тебя? – добродушно, в манере древнего гонялы, снизошедшего к чайнику, полюбопытствовал водила. Из салона пахнуло октановыми числами и булкой.

Буринин поделился проблемой. Типа в дизельной тачке топливо закончилось абсолютно, топливный насос глотнул воздуху, образовалась муторная воздушная пробка. Так и есть, пробку предстояло прокачивать. Водила укоризненно покачал мудрой дальнобойщицкой головой, вместе они разобрали полдвигателя, и через час Буринин с опустевшими карманами двинулся дальше по дороге разочарований. От бессилия даже голова перестала болеть. На пару минут.

Подъезжая к Сиверской, Буринин воспалившимися глазами заметил, черт возьми, мирно припаркованный внедорожник Chevrolet – тот самый, из их конторы. Олег Георгиевич вкусно и резко тормознул, и решительно вышел из машины, предвкушая, как он сейчас будет долго и мучительно убивать сволоту Леху, пропади он пропадом вместе со своей чухонкой. Мозг отозвался на эту инициативу возбужденной чередой особо сильных пульсаций, как древнем осцилографе. Дверь внедорожника дружелюбно распахнулась навстречу Буринину, и тот забрался на переднее правое сиденье.

– П-П-Пепел!? – подавился пропитанным салонными запахами воздухом Олег Георгиевич.

Сергей Ожогов равнодушно выбросил сигарету в окно:

– Как ты раскусил, что я – не Терминатор?

– Чеслав, как нездешный, плохо сек, где в Питере ждать дорожных пробок, именно из-за этого тебя сразу по возвращении прозевали. Ты же был в курсе, что днем на Обводном канале застрять проще простого. Кроме того, от тебя не несло псиной… А я знал, что победивший пепел не откажется пошуровать в личном барахле Терминатора. Спросишь, откуда знал? Придет время, обсудим. Только кабинет его оказался пуст, верно? Верно, ведь он – гений маскировки.

– Был гений, да весь вышел в мертвецкую. Я тоже сфоткал, что у тебя чересчур пытливые глазки. Надеюсь, и язык хорошо подвешен. Хочу услышать именно от тебя, что значит эпитафия: «Это твой билет в Китай»?