Пепел и роса - [26]
Вокруг этой пары образовалось пустое место, хотя остальные сбились в кучку, пытаясь хоть так сохранить живое тепло.
— Что с ними? — спросила я у проводника.
— Да сектанты это, кулугуры-беспоповцы. Тьфу.
— Замерзнут же так. — не сразу дошло до меня.
— А и невелика потеря. — его явно раздражала необходимость находиться тут из-за каприза знатной пассажирки. Теперь я при каждом удобном случае сообщала свой титул, а если бывала в особом задоре, то и родственные связи.
Нетвердой походкой я подошла к отверженным.
— Пойдешь ко мне в прислуги?
Девица подняла глаза, оказавшиеся вовсе не кроткими, а жесткими, как у много повидавшей старухи. На ресницах уже начинал белеть иней.
— Пойду. — с каким-то отчаянием прошептала она.
— А мужа с собой возьмешь? — я кивнула на не реагировавшего на нас парня.
— Это брат. Не говорит он. Со мной везде.
— Ну пошли. — я развернулась и пошла к себе, считая свой долг по благотворительности на сегодня исполненным.
Проводник еще что-то верещал, но после трехрублевой купюры быстро вспомнил о других делах. Кулугуры сели в уголке моего купе, взяв один маленький узелок на двоих, а я легла спать прямо в одежде.
Проснулась я от стука проводника. Оказалось, что поезд пока дальше не пойдет, а пассажирам первого и второго класса можно уехать на санях, которые прислал местный староста. Эта идея меня не особо впечатлила, так что я пока отказалась, попросив лишь подать мне пару бутылок коньяка. Оказалось, что есть только одна, последняя, зато литровая. И пусть по цене ящика, но меня она очень даже воодушевила.
Тут я рассмотрела других пассажиров.
— А вы кто? — ну то есть я весьма смутно помнила свой выход в люди, и не была уверена в его итогах.
— Красноперовы мы. Устинья и Демьян. — настороженно сообщила девица.
— Хорошо, Устинья. Меня зовут Ксения Александровна Татищева. Я графиня, так что зови меня «Ваше Сиятельство». Дом у меня в Петербурге. Вы сами-то куда ехали?
— В Москву. — глядя в пол сообщила Устинья.
— Семья там?
— Нет у нас никого. Одни мы.
Что-то я раньше о старообрядческих семьях другое слышала.
— А откуда вы?
— Из Пензы. Там у нас село. Было.
Понятно, больная тема.
— И чем же вы в Москве заниматься собирались?
Она помолчала и, видимо решившись на что-то свое, выдала:
— Там у людей старой веры работа для своих всегда найдётся. Даже для таких, как мы.
— А что же с такими, как вы не так?
— Мы с горнего согласия. Староста наш, Ефим Титыч, с другими рассорился и один спасаться решил. Скит наказал выкопать. Мы туда всем селом пошли и сидели. Месяц без малого. А там солдаты пришли, и тогда мужики наши матицу подрубили. Мало кого откопали. Нас вот с Демьянушкой, у Сычевых бабку одну — она все равно потом померла. Бекешины все полегли. А у Гусевых малой остался. Крыдина молодуха… — она спокойно перечисляла фамилии, а у меня выбивался весь алкоголь из головы.
Двадцать шесть дворов. Более двух сотен человек. И чуть больше дюжины выживших. И тишина в информационном пространстве. Кто ж тех кулугуров считать будет.
— Нас потом в монастырь свезли. — так же невозмутимо продолжала девица. — а Демьян без меня никак не мог, его били, а он сильный — вырывался. Так и заперли в умалишенном доме. Я, когда сбежала, к ним прокралась ночью и позвала его — он в окно вылез. Мы у старьевщика на мое колечко тулуп с валенками сменяли. Потом на ярмарке Демьян с мужиками на спор дрался — так денег на билет набрали. Вот и поехали.
Фильм ужасов из обычной сельской жизни.
— Документов у вас, как я понимаю, нет? — надо же, а голос совсем не дрожит. Почти.
— Нет, Ваше Сиятельство. — согласилась Устинья.
Ну сама я с таким же стартом начинала. Только закалка послабее была.
— Прежде чем двигаться дальше, я бы хотела узнать, во что вы сейчас верите. То есть какие у вашей веры запреты, что вам можно.
— В Бога веруем. — она истово перекрестилась двумя перстами, как мои предки прямо. — В церкву вашу не ходим. Врать нельзя, красть, жизни лишать. Водки и табака нельзя. Молиться только на свои иконы можно.
— А как же вы теперь?
Она опасливо оглянулась, распустила косу и достала из волос мешочек, где на дне позвякивали две крошечные иконки. Услышав шорох за дверью змеей свернула все обратно и снова уставилась в пол.
— Ты грамоте обучена?
— Читать умею по нашему и по вашему немного научилась в монастыре. Писать немножко и счет понимаю.
— А сколько ты в монастыре-то просидела?
— Недолго, года два.
Черт возьми, а я на свои горести жаловалась.
— Вам лет-то сколько?
— Мне пятнадцать. А он на четыре старше.
Здоровый лоб после двух лет в психушке. Мое самое блестящее приобретение, покруче Лазорки будет. Зато хоть девка не потеряется в любой ситуации.
— А с ним что? — я кивнула на меланхоличный тюк овчины.
— Он не говорит.
— Немой что ли?
— Нет. Но не говорит. — она погладила его по плечу. — Иногда что и скажет, но больше молчит.
— Устя, а он нас слышит? — осторожно кивнула я в его сторону.
— Конечно, — улыбнулась она. — Познакомься с барыней.
Он посмотрел на меня, и я пропала. Нет, не влюбилась. Просто такие глаза на иконах пишут — бесконечно добрые, наивные, чуть удивленные. Как у верной собаки, которую без вины пнули, но она все хозяину простит.
Данный текст совершенно не вмешивается, но определенным образом дополняет «Пепел и росу». Все же не одна Ксения варится в этих событиях. А началось все с того, что мой бета-ридер сделав несколько замечаний по тексту (за что ей огромное спасибо и земной поклон), отметила слабую вероятность возникновения симпатии между этими персонажами. Вот и захотелось заглянуть на праздник чужих тараканов в голове.
Иногда приходится жить дальше, чтобы кто-то другой умирал (с) Ксения Татищева «Пыль и бисер — 3».
Вот зайди сейчас в любой книжный, а там куда ни плюнь — попаданцы. Мужественно и задорно перекраивают они историю, объединяя империи, покоряя моря и далекие Галактики, к их ногам так и складываются богатства и прекрасные девы. А если ты попаданка — то непременно к эльфам, и чтоб сразу принцессой. Если с эльфами перебои — то в волшебную школу, где твоим талантам все моментально, или через пару недель будут поклоняться, и опять же пара принцев ждут с букетами под дверью. Можно еще сразу в богини или высшие демонессы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действия происходят до событий первой части. Кэйл, всегда мечтавший изменить свою жизнь, попадает к Псам и принимается за тренировки, чтобы доказать всем вокруг, что он достоин этого места. Он находит друзей, девушку, даже сестру, о которой никогда не знал, но вместе с этим в его жизнь врываются опасности и тайны, которые нужно поскорее раскрыть. В самом центре Логова разрастается заговор, начинают умирать Капитаны, появляются предатели. И если не остановить их, то конец придёт не только всем Псам, но и главному герою тоже.
Вернувшись, герой обрёл силу, неуязвимость и бессмертие. Чтобы контролировать его, люди Утюга похищают дочь героя и жену. Ольга отправляется в Бездну с мужем. С ними идут бойцы, учёные и супруга Утюга — Диана. Утюг подозревает жену в измене, и начальник охраны получает приказ, оставить её в Бездне.В этот раз путь начинается более драматично и люди гораздо раньше. На привале, во время сна к герою является призрак погибшей Оксаны и предупреждает об опасности.Диана и её водитель Паша устроили заговор, и группа разделяется.
Русская боярыня воспитанная в монастыре, приезжая домой попадает в водоворот политических интриг от которых приходится бежать. Ее преследуют очень навязчивый ухажер, наследный принц Франции. Но боярыня молода и упряма, поэтому несносному кавалеру придется хорошо " побегать" что бы добиться расположения девицы.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?