Пепел и лёд - [27]

Но посягать на святое — вид из окон магички — архитекторы не осмелились, поэтому оставили ей хоть патио, чтобы было куда распахнуть ставни.

Лекса очень ценила свежий воздух.

Вот и сейчас, к ее приходу окна были открыты настежь, впуская зимнюю прохладу. Две горничные склонились в поклоне, пряча глаза — смотреть в лицо королевской магичке осмеливались далеко не все. Слухи о ее силах ходили разные, в том числе — что она подпитывается энергией через прикосновение или просто прямой взгляд глаза в глаза. Лекса взмахом руки отпустила девушек — все, что ей надо, она и сама в состоянии сделать.

— Даже за тысячу лет ты так и не стала аристократкой. Быдлом родилась, быдлом помрешь. Когда-нибудь. — оптимистично заявила она сама себе, глядя в зеркало.

Ванна была уже набрана, Лекса налила жидкого мыла с запахом свежей листвы и мяты — этот флакончик поманил ее ароматом, похожим на эльфийский.

Ночь с Даном она вспоминала довольно часто. Иногда, особенно после кошмаров, возникал соблазн повторить, но вспомнив его высокомерную рожу, Лекса быстро одумывалась. В тот раз она захватила его врасплох, и на повторный успех рассчитывать было бы глупо. Он наверняка охранных и предупреждающих заклинания понавешал.

Лекса со вздохом откинула голову на пологий борт ванны и устало прикрыла глаза. Зря она так редко бывает при дворе, подумалось вдруг. В преподавательской квартире приходится обходиться душем, не говоря уже о мытье в ручьях и озёрах во время странствий. Приятно для разнообразия понежиться в горячей воде с ароматной пеной.

Мысли текли вяло и сонно. Если бы не грядущий через пару часов торжественный ужин, она бы сейчас со спокойной душой телепортировалась прямо в кровать и заснула. Но придётся делать над собой усилие.

Делать над собой усилия и вообще себя, любимую, заставлять Лекса не любила. Но такие понятия, как долг и обязанности, иногда вынуждали ее идти против природы и делать то, что не нравится.

Например, наряжаться.

То есть выбирать и одевать красивое белье она любила.

А вот все, что сверху положено одевать — не очень.

Распахнув шкаф, она критически оглядела его недра. Придворные швеи всегда заботились о том, чтобы там висели несколько платьев на парадные случаи, причём по последней моде.

Собственно, только так Лекса вообще узнавала, что сейчас в моде.

Хорошо, хоть кринолины с корсетами отошли в прошлое. Еще лет пятьдесят назад Лекса не смогла бы одеться самостоятельно, пришлось бы звать горничных, утягиваться. Зато теперь — красота. Натянула через голову, и готово. Магичка покрутилась перед зеркалом, поморщилась. Кружево белья некрасиво выпирало на бёдрах под облегающей тонкой материей.

Впрочем, проблема вполне решаемая.

Лекса спустилась в бальный зал, когда гости только начали собираться.

Чёрное закрытое платье облегало ее, как перчатка, практически не оставляя простора воображению. Руки остались открытыми, обнажая провоцирующие татуировки. По подолу длинным ворсом бахромы струился бисер, он же колыхался нитями вокруг декольте, притягивая взгляды к разрисованным цветами округлостям. Серьги Лекса надевала крайне редко, тем более висячие — попробуй, побегай по кустам за умертвиями с такими люстрами — но в этот раз решила сделать исключение. Тонкой работы цепочки белого золота спускались почти до плеч, перекликаясь серебристыми отблесками с бисером.

Обычно Лекса скрывала татуировки, считая их слишком личным делом. Но после восторга, с которым их рассматривал в ту ночь лопоухий, решила не стесняться и продемонстрировать их во всей красе.

Придворные косились с недоумением. Магичка появлялась при дворе настолько редко, что в лицо ее практически никто не знал. Некоторые избранные министры, особо доверенные придворные, и сам король. Остальные, вполне возможно, впервые увидели ее живьём именно сегодня. Не сразу даже поняли, кто это. Только когда она подошла к королю и ограничилась всего лишь приветственным кивком, а ей ничего за это не было, только благосклонная улыбка и процеженное сквозь зубы:

— Уволю швей завтра же.

До присутствующих дошло, кто эта девчонка в чёрном. Та самая Вечная Ведьма.

— Ладно тебе, Джерри. Мне лично нравится. Эпатажненько, вполне в моем стиле. — Лекса дружелюбно оскалилась и помахала особо пристально уставившемуся на нее придворному. Тот стушевался и отвернулся, чуть не уткнувшись носом в портьеру.

Распорядитель бала трижды ударил посохом в мраморный пол, призывая собравшихся к тишине, и громогласно объявил:

— Посланники русальего народа, принц Северного моря Агнар, и его сестра, принцесса Дагни, со свитой!

На небольшом возвышении у входа появились и замерли русалы.

Лекса их понимала. Если бы на нее уставились столько глаз сразу, она бы тоже замерла. Но королевская кровь — не вода. Принц элегантно предложил руку сестре, и они под шепотки придворных спустились в зал, уступая место на возвышении эльфам.

— Посланники эльфийского народа, Данатриэль из Царства Цветущей Весны, и Анденелла из Царства Полыхающей Листвы.

Похоже, эльфы решили не являться всем составом, отметила Лекса. В принципе, и правильно — нечего им здесь всем скопом делать. Хватит целителя, как старшего, и виновницы всей кутерьмы.