Пепел державы - [96]
— Никто не приехал. Не ведаю! — отвечала она, закрывая створку перед носом старосты. — Не могу в дом пригласить! После зайди! После!
Михайло на третий день сам приполз в дом, едва живой. Его сторонились и дети, и Дарья, Анна старалась обходить стороной. А он спал на топчане за печью (детей Анна забрала к себе), пил травяные отвары, после которых его неудержимо рвало.
Глухая ярость душила Анну все эти дни, она презирала и мужа, коему желала смерти, и Дарью, коей после того случая жизни не давала — то придерется к якобы плохой работе по хозяйству, то накричит просто так, то одернет. С ненавистью даже подумала раз избавиться от плода, но потом, страшась греха, долго молилась у образов…
А на пятый день во двор вступил грузный дьяк в сопровождении трех вооруженных стрельцов. Позади них, прижимая к груди шапку, семенил староста. Появившуюся у них на пути Дашку один из стрельцов оттолкнул прочь.
— Помогите! — закричала она.
— Заткнись, дура, — бросил ей презрительно другой стрелец, — хозяина позови!
Анна появилась тут же, испуганно с высоты крыльца оглядела непрошеных гостей.
— Именем государя велено схватить служилого Мишку Васильева, — объявил ей толстопузый дьяк тоненьким голоском.
— Как схватить? За что? — оторопела Анна.
— Матунька, кто там? — выглянул из-за ее спины светлоголовый Матвей. Но стрельцы уже взошли на крыльцо, отстранили Анну и проникли в дом.
— За измену! За измену велено, голубушка, — молвил ей в спину дьяк. Староста, пряча глаза, выбежал прочь за ворота. Только теперь стало понятно, что это не простой дьяк, а пристав, посланный дорогобужским воеводой. А староста, видно, был в Дорогобуже, где и доложил о тайном прибытии Михайлы домой.
В доме уже что-то гремело, и вскоре два стрельца под руки влачили Михайлу во двор, скинули его с крыльца. У Анны душа в пятки ушла. Ненависть к мужу улетучилась, осталось чувство сродни материнскому — отбить, защитить!
Михайло кричал, пихался, его швырнули животом на землю, а стрельцы разорвали на нем сорочку, обнажив спину. Один отдал товарищу свой бердыш и вынул из-за пояса ногайку.
— Не надо! — крикнула Анна. Матвей застыл на крыльце, открыв рот, Дарья куда-то успела спрятаться.
— Из-за вас, вояк, государь теряет город за городом! — кричал на весь двор пристав. — Ничего! Мы вас научим воевать! Бей!
Свистнула ногайка, и кроваво-красная полоса протянулась поперек всей спины Михайлы. Он ревел, бился, но его держали два стрельца, наступив сапогами на разведенные руки. Второй удар — и из нового рубца выступила кровь. А за воротами уже виднелись головы крестьян, наблюдавших, как секут их господина.
— Бражничал тут, аспид, пока Невель враг занимал! — визжал от ярости пристав. — Секи его! Секи!
После третьего удара в стороны брызнула кровь, и Анна в забытьи с криком бросилась к нему, легла на мужа, прикрыв собой, и воздела руку.
— Прошу! Оставьте! Оставьте! — молила она, заглядывая в бородатые лица стрельцов, слезы катились у нее из глаз.
— Матунька! Матунька! — кричал Матвей с крыльца, но появившаяся из-за дома Дарья схватила его и увела в дом. Разгоряченный стрелец занес над ней ногайку, но пристав крикнул во все горло:
— Хватит! Ты сдурел? Не видишь, баба брюхатая? Пустая твоя башка…
Стрельцы отпустили Михайлу, но один все же успел пнуть его сапогом в левую скулу.
— Приказано тебе сегодня же явиться к воеводе в Дорогобуж во всеоружии, — молвил пристав. — Не явишься — вздернем тебя на твоих же воротах…
Михайло всхлипывал и трясся, сидя на земле и обхватив плечи опухшими руками, Анна, обливаясь слезами, все обнимала его, целовала обросшее неопрятной бородой лицо, бормоча:
— Ладо мой, Господи… Господи…
Михайло лежал на земле, вздрагивая от пережитого ужаса. Казалось, он ощущал на своей шее властную, крепкую длань государя, что наотмашь избила его, бросила на землю и погрозила пальцем, мол, нет тут твоей власти, власть едина и всевидяща. Никто и ничто от нее не уйдет. И все воздастся по заслугам… Когда Анна начала гладить его по иссеченной спине, он едва не взвыл, решив, что его вновь начали сечь.
— Прости меня, — взглянув на жену жалобно, произнес Михайло и, уткнувшись ей в плечо, затрясся в глухих рыданиях.
— Что ты, любимый… Что ты… Живой… Живой, — все приговаривала Анна, улыбаясь сквозь слезы и оглаживая волосы стонущего у нее на плече мужа.
Вечером, едва приведя себя в должный вид, собравшись, Михайло собирался в путь. Обнял и расцеловал сыновей, глянул мельком на Дарью, что тут же отвернулась от него с презрением. С Анной прощание было неловким, вина Михайлы все еще пока непреодолимой преградой стояла меж ними.
— Береги себя, — подняв подбородок, произнесла Анна и, поджав губы, опустила взор. Михайло с улыбкой огладил ее округлый живот и проговорил:
— Прощай! Ежели что…
И осекся. Развернулся тут же и зашагал прочь. С крыльца Анна наблюдала за тем, как Михайло, уводя за собой коня, уходит в раскрытые ворота и растворяется в ночи. И не ведала, увидятся ли они вновь. Ведь убежать снова он себе уже не позволит…
Утром следующего дня по приказу дорогобужского воеводы Михайло был отправлен в Псков, куда в ожидании нового похода Батория стягивалась вся ратная сила. И там ему надлежало либо отстоять город до последней капли крови, либо погибнуть…
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.