Пепел державы - [11]
— Государю бы кто-нибудь доложил, почто ты меня тут держишь так долго! — сверкая глазами, бросил ему однажды с презрением Борис Давыдович, и Нагой, улыбнувшись краем рта, кивнул, мол, ладно! С этим и ушел, сказав напоследок, что доложит обо всем государю без промедления.
— Давай! Гляди потом, как бы сам на моем месте не оказался!
— На все воля Божья, — учтиво ответил Нагой.
— Ну-ну! — расправляя плечи, молвил Тулупов. — Лучше бы ты в Крыму оставался, дальше сапоги крымского хана вылизывал!
Что-то вспыхнуло в груди Нагого, и он, помрачнев, ответил:
— Пока я хана от похода на Русь удерживал, что ты делал? А? Чьи сапоги лизал?
Ехидная усмешка сошла с лица Тулупова, он тут же насупился, как бык. Нагой, смерив его презрительным взглядом с ног до головы, развернулся и зашагал прочь…
Через несколько дней Бориса Давыдовича вновь вызвали на допрос, и он с раздражением прикрикнул на стражников:
— Снова меня почем зря дергаете! Ничего, я на вас всех отыграюсь скоро!
— Поторопись, князь, — попросил один из стражников, глядя в спину узника.
— Пасть заткни, — ответил Тулупов, застегивая кафтан. Сегодня с утра у него было хорошее расположение духа — за решетчатым окном, что находилось под самым потолком, светило солнце, чувствовалось нежное дыхание долгожданной весны… А тут снова эти! И жирный этот Нагой со своими вопросами… Уж сколько месяцев об одном и том же!
Как же удивился князь, когда понял, что его не ведут в привычное для него место допроса — в темном переходе свернули куда-то налево, затем спустились в подвал, пахнущий сыростью, и оказались в пыточной. Первое, что бросилось в глаза — веревка, кинутая через перекладину под потолком. Тут же, зловеще освещаемый пламенниками, стоял Афанасий Нагой, сложив руки за спину.
Выпучив глаза, Тулупов сделал невольно шаг назад, но стражник толкнул его в спину, и князь, едва не упав, вскочил снова, озираясь испуганно по сторонам.
— Руки! — скомандовал стражник.
— Одежду с него тоже стяни, — велел Нагой и повернулся к письменному стольцу, за коим уже сидел пожилой подьячий, готовый записывать весь ход допроса.
— Вы чего, а? Чего? — со страшно выпученными глазами причитал Тулупов, пока с него стягивали, срывая пуговицы, кафтан, стаскивали сапоги и порты, завязывали за спиной руки веревкой, свисающей с перекладины. Вскоре он стоял голый, трясущееся упитанное тело его напоминало дрожание студня.
"Даже разжирел тут, в заточении!" — с презрением подумал Нагой, глядя на него невозмутимо. Когда все было готово, он произнес громко:
— Отвечай! Признаешь ли ты свою измену государю?
— Не признаю! Не признаю! — в отчаянии выпалил Тулупов. Нагой поглядел поверх его головы на палача и безмолвно кивнул ему. Палач натянул веревку, и Борис Давыдович, завизжав от боли, взлетел к потолку и, повисев там мгновение, рухнул на каменный пол.
— Признаешь ли ты измену государю с Елисейкой Бо-мелием? Отвечай! — повторил Нагой, повышая голос, дабы перекричать узника. Но Тулупов не отвечал, выл от боли, стоя на коленях. Он разом весь взмок и, тяжело дыша, отрицательно мотнул головой.
— Больно крепок! Ноги ему тоже сделай, — велел палачу Нагой. Тот мастерски повязал ремнем ноги Тулупова на лодыжках и, когда узник вновь взмыл к потолку, наступил всем весом на натянутый меж ног Бориса Давыдовича ремень. Услышав сильнейший хруст, сопровождавшийся нечеловеческим воплем узника, Нагой невольно улыбнулся в бороду — это выходили из плечевых суставов руки Тулупова.
— Признаю! Признаю! — завизжал он, когда его опустили на пол. Он рыдал, с перекошенных губ до самого пола свисала тонкая нитка слюны.
— Признаешь, что вкупе с Елисейкой Бомелием готовил заговор против государя? — вновь повторил Нагой, пристально глядя на Бориса Давыдовича. Но он молчал, уронив голову на жирную безволосую грудь. Афанасий Федорович махнул рукой, и Тулупов вновь взмыл к потолку, уже без криков — от боли он впал в беспамятство.
— Живой? — осведомился Нагой.
— Живой, — ответил палач, обливая водой распластанное на каменном полу тело.
— Тяни его снова, — хищно сверкнув глазами, молвил Нагой. Узник опять взмыл и закричал до хрипоты:
— Признаю! Признаю! Признаю!
— Протасий, ты видел ее? Видел? — не унимался царевич Иван, тряся за рукав кафтана своего верного слугу Протасия Васильевича Захарьина.
— Токмо лишь мельком! — улыбаясь, отвечал он. — Девка добрая! Ух, добрая!
Едва ли не три года прошло с тех пор, как государь отправил в монастырь первую жену царевича, Евдокию Сабурову. Теперь он решил вновь женить своего наследника, был объявлен смотр невест, и Иван едва ли не сразу уже сделал свой выбор. Избранницей оказалась Феодосия Соловая, дочь служилого сына боярского, выходца из Рязанской земли. Видать, худое происхождение будущей невесты не могло способствовать новой придворной борьбе, и государь дал благословение на этот брак.
И вот день свадьбы. Царевич уже облачен в травчатый узкий кафтан, шитый серебряными нитями. Возмужал он в последние годы — вытянулся в росте, раздался в плечах. Только лишь борода у царевича не росла — всегда ходил он гладко выбритым и потому выглядел еще довольно юным. Фигурой Иван становился схож с отцом, государем Иоанном Васильевичем. Но лицом… лицом с годами все больше походил на свою мать, Анастасию Романовну Захарьину. Протасий плохо помнил свою двоюродную тетку, умершую уже больше десяти лет назад, но, глядя в глаза царевичу, узнавал в нем родные черты и покойной Анастасии, и ненавистного Протасию Никиты Романовича, ее брата…
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Аннотация Борис Павлович Диляков появился на свет в Славгороде, но еще в младенчестве был вывезен в Багдад бежавшими из-под махновских пуль родителями. Там он рос крепким и резвым, смышленым мальчишкой под присмотром бабушки Сары, матери отца. Курс начальной школы в Багдаде прошел на дому, и к моменту отъезда оттуда был по своему возрасту очень хорошо образован. К тому же, как истинный ассириец, которые являются самыми одаренными в мире полиглотами, он освоил многие используемые в той среде языки. Изучение их давалось ему настолько легко, что его матери это казалось вполне естественным, и по приезде в Кишинев она отдала его в румынскую школу, не сомневаясь, что сын этот язык тоже быстро изучит.
Сказочная повесть о первых рыцарях-тамплиерах. Сюжет разворачивается на землях Французского королевства, Византийской империи и Палестины. Главные герои — юные рыцари — совершают паломничество в Иерусалим за несколько лет до начала Первого Крестового похода.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.