Пенумбра. Шесть готических рассказов. - [11]

— Профессор Ла Гранж тоже его видел, — сказал Баррис. — Он тоже был уверен, что это золото.

— А в чём суть вопроса тогда? — спросил Пирпонт.

— Ну, понимаешь… — начал Баррис. — Всё же это было не золото.

После нескольким минут тишины, где каждый был погружен в собственные мысли, Пирпонт спросил, какие тесты были проведены.

— Самые обычные — ответил Баррис. — Монетный двор США сделал вывод, что это чистое золото, после них ещё не меньше полусотни специалистов его видели, и все утверждали, что это золото. И всё же это не оно — вернее оно — но как бы ни совсем.

Мы с Пирпонтом обменялись взглядами.

— Теперь, — сказал я. — Специально для Барриса вопрос, столь пораженного «обычными» тестами — что такое золотой самородок?

— Это практически чистое золото, но, — Баррис запнулся, подбирая слова. — Но, это всё равно было не золото. Пирпонт, вот ты мне скажи, что вообще такое золото?

— Золото — элемент периодической системы. Металл.

— А вот и нет! Глупый Билли! — раздраженно сказал Баррис.

— Не знаю как сейчас, а во времена, когда я ходил в школу, это вроде было так, — сказал я.

— Это вещество не было металлом в течение двух недель кряду, — сказал Баррис. — И кроме генерала Драмонда, профессора Ла Гранжа и меня — вы, — он указал на присутствующих указательным пальцем, — единственные люди, которые знаете об этом. Есть ещё один человек, посвящённый в это… вернее сказать, уже, наверное, был.

— Вы же не хотите сказать что золото — композитный материал?

— Думаю именно так. Ла Гранж пришел к такому же выводу. Его прошлый эксперимент не дал результатов, но позже у него получилось создать чистое золото. Тот образец, самородок, был изготовлен им лично.

«Это что, шутка такая, Баррис решил развеселить нас? — подумал я. — Или это просто мистификация и манипуляция фактами?»

Я посмотрел на Пирпонта. Он что-то невнятно проговорил о том, что скоро вопрос с серебром решится сам собой и повернулся лицом к Баррису, на лице которого не было и намёка на шутку, поэтому мы с Пирпонтом крепко задумались.

— Даже не стоит спрашивать меня о том, каким образом они делают это, — сказал Баррис. — Я не знаю толком тонкостей производства, я вообще почти ничего не знаю. Но вот в чём я уверен точно — где-то в пределах Кардинал Вудс есть некая негласная группа людей, подполье, которая знает, как делать это золото и что самое важное, кто придумал метод его производства. Господа, вы и сами должны понимать, какую опасность это может нести для всего нашего государства в целом. Процесс производства такого золота нужно остановить. Мы с Драмондом решили, что я вполне подхожу для выполнения данной задачи. Кем бы ни были эти люди и где бы они не прятались — они знают, как изготавливать золото, следовательно, каждого из них следует изловить, после чего — поставить к стенке и пустить пулю в затылок.

— Пулю в затылок… — повторил Пирпонт, являющийся владельцем золотого прииска, который он сам считал убыточным.

— Профессор Ла Гранж конечно сохранит благоразумие. Наука не должна делать открытий, которые бы противоречили устоявшимся правилам этого мира!

— Билли, вам не о чем волноваться. Ваши доходы под надежной защитой.

— Я думаю, — сказал я, — всё же есть какой-то недостаток в методе профессора Ла Гранжа.

— Именно. Он не счёл нужным сообщить о нём до того, прежде чем его отправили на анализ. Он пытался усовершенствовать формулу, разделяя золото на три элемента.

— Он великий человек, — признал Пирпонт. — Но он станет величайшим, если будет держать свой язык за зубами.

— Кто? — спросил Баррис.

— Профессор Ла Гранж.

— Профессор Ла Гранж был убит несколько часов назад. Пуля попала прямо сердце. — Не обращаясь ни к кому конкретно, медленно констатировал Баррис.

Часть вторая

Шел уже пятый день нашего пребывания в охотничьих угодьях Кардинал Вудс, когда Баррис получил телеграмму от конного курьера, прибывшего утром с Кардинал Спрингс — ближайшей к нам телеграфной станции и одноимённой небольшой деревушки, располагающейся по пути следования железнодорожной колеи, соединяющей Квебек с одной стороны, и пересекая чуть севернее три речных потока с другой стороны, в тридцати милях ниже по течению.

Мы с Пирпонтом сидели под кронами роскошных, высоких деревьев, ради забавы заряжая в ружья орехи, камушки и прочую мелочь, годящуюся под шрапнель. Баррис стоял рядом — высокий, загорелый, возвышающийся над нами как гора. Он курил свою небольшую трубку, прикрывая её время от времени рукой, чтобы искры не смогли добраться до наших запасов пороха. Цокот копыт по ещё влажной, утренней траве заставил нас насторожиться. Вскоре курьер уже стоял у нашего порога, привязывая свою лошадь за узду к коновязи во дворе. Его встретил Баррис и взял у него из рук запечатанную телеграмму.

Он небрежно разорвал конверт и вернулся в дом. Когда через пару минут он вновь вышел на улицу, в руках его был новый конверт, вероятно — ответ на послание.

— Доставить как можно скорее, — сказал Баррис, прищурено всматриваясь в лицо курьера.

— Так точно, полковник Баррис, — устало протянул юноша.

Пирпонт смерил курьера взглядом и иронично улыбнулся, провожая взглядом курьера, который к тому моменту уже сел на лошадь, ловко опираясь на стремя.