Пенитель моря - [53]

— Ну, до этого еще не дошло! — с горечью ответил капитан. — Патрон просто бросился на палубу бригантины и отправился вместе с прекрасной Алидой обозревать материи и кружева.

— В самом деле? Ну, тогда узнаю сына моего друга Стефана! — произнес альдерман, потирая от удовольствия руки. — Настоящий голландец не живое серебро[31], называемое французом, который хватается за волосы и морщит лицо, если переменится ветер или изменит женщина. Это и не сорви-голова, называемый англичанином, нет, это настоящий сын Батавии, настойчивый и энергичный, который сломя голову не бросается даже на своего…

— На кого? — спросил Лудлов, заметив колебание альдермана.

— Ну, конечно, на своего врага. Браво, Олоф! Ты человек как-раз такой, какой мне нравится, и я не сомневаюсь… нет сомнения, что счастье будет тебе благоприятствовать.

Лудлов встал, улыбнувшись несколько иронически, хотя он не испытывал никакой злобы при виде откровенной радости альдермана.

— Господин ван-Стаатс не может пожаловаться на судьбу, — сказал он, — хотя я не думаю, чтобы он одолел человека, такого ловкого и, по-видимому, увертливого. Впрочем, мне нет до других никакого дела, альдерман ван-Беврут! Я должен исполнить свою обязанность. Контрабандист три раза уходил от меня. Будем надеяться, что в четвертый раз он будет не так счастлив. Мой корабль достаточно силен, чтобы уничтожить корсара, и судьба его свершится!

Высказав эту угрозу, Лудлов вышел из каюты и, поднявшись на палубу, занял обычное место. С новой энергией он следил за движениями бригантины.

Ветер вполне благоприятствовал ей и она уходила все дальше и дальше. «Кокетке» не оставалось ничего другого, как распустить все свои паруса, чтобы хотя не упустить из виду своего противника в течение наступивших сумерок, но увы!.. Прежде чем солнце опустилось в океан, корпус бригантины исчез, и от нее оставались лишь верхушки мачт. Спустя несколько минут наступила ночь, и «Кокетка» двигалась за корсаром наудачу, не видя его.

Как только стало светать, Лудлов вышел на мостик. Напрасно он пронизывал горизонт испытующим взглядом: бригантина скрылась. Кругом расстилался безбрежный океан, по которому пенились лишь зеленоватые волны да кричали чайки.

В течение следующей недели «Кокетка» бороздила океан по всем направлениям. То идя по ветру, то против ветра, она с легкостью преодолевала все препятствия. Голова почтенного коммерсанта кружилась от этой «скачки». Он уже потерял представление, где они и куда направляются. Наконец он увидел явные признаки окончания непривычного для него плавания: движения моряков стали медленнее, число парусов начали постепенно уменьшать.

Франсуа вылез из внутренних помещений корабля и заковылял к середине палубы, где он обычно в хорошую погоду совершал прогулку; там его не тревожили ни офицеры, ни матросы.

Бросив взгляд на море, старый слуга испустил радостный крик.

— Ах, какое счастье! Земля! — вскричал он, обращаясь к мичману Гопперу. — Море — очень приятная вещь, сударь, но, знаете, я не моряк. Какая это страна?

— Это Франция, — ответил шутник, желая подшутить над чудаком. — Говорят, очень хорошая страна для тех, кто ее любит.

— Не может быть! — вскричал изумленный и обрадованный Франсуа. — Скажите мне, господин Гоппер, — продолжал он, дотрагиваясь до офицера дрожащей рукою, — точно ли это Франция?

— Казалось бы, для человека вашего возраста излишен подобный вопрос. Разве вы не видите колокольни церквей, замка на заднем плане и деревни, как-будто груду камней на берегу? Затем видите этот парк: в нем прямая аллея и… раз… два… три… о, целых одиннадцать статуй, у которых лишь один нос на всех.

— Честное слово? Я не вижу ни парка, ни замка, ни статуй. Впрочем, это неудивительно: мое зрение так слабо. Так это Франция?

— Ну, так что же, что у вас плохое зрение? Я буду говорить вам о всем, что увижу. Видите этот склон холма, похожий на книгу сигналов, где нарисованы целые ряды флагов всех наций? Эго поля. А вот и лес, деревья которого расположены в таком стройном порядке, как новобранцы перед ученьем.

Доверчивость старого француза не простиралась, однако, так далеко. Он понял, что над ним шутят, и удалился с грустным и в то же время полным достоинства видом.

Между тем «Кокетка» продолжала подвигаться вперед. Замок, церковь и деревня мичмана превратились скоро в песчанную косу, позади которой виднелись тощие сосенки с разбросанными между ними полянками и многочисленными домиками. Виднелись и нарядные дачи.

После полудня вынырнула, казалось, из воды вершина горы, а когда солнце скрылось за нею, «Кокетка» обогнула песчаный мыс и бросила якорь против виллы Луст-ин-Руст. Паруса убрали. Лудлов с альдерманом спустились в лодку и направились к устью речки Шрюсбери. Хотя была уже ночь, но окружающие предметы были еще видны. Направляясь к берегу, наши друзья заметили странный предмет, качавшийся в воде. Из любопытства они подъехали к нему.

— Крейсеры и волшебницы! — пробормотал Миндерт. — Эта мошенница преследует нас так настойчиво, как-будто мы украли у нее деньги. Ну, уж отныне ни за что не выйду из своего дома!

Лудлов с досадою повернул лодку и продолжал путь к реке. Он увидел, в какую грубую ловушку попался он в ночь неудачного нападения на бригантину. То, что он принимал тогда за нос, оказалось просто-на-просто бочкой с укрепленным на ней фонарем, теперь уже потухшим.