Пенитель моря - [5]

Киндергука интересует всю колонию. Славный парень!

— И с большим состоянием, милорд!

— Умен не по летам!

— Держу пари, что две трети его доходов ежегодно идут на увеличение его капитала.

— И чем только он питается! Можно подумать, что одним воздухом.

— Его отец — мой старинный друг. Он оставил своему сыну прекраснейшие земли и богатейшую ферму! — сказал альдерман, потирая от удовольствия руки.

— И это еще не все!

— Его владения простираются от Гудзона до Массачузетса. Сто тысяч акров земли, — гор и равнин, — густо заселенных трудолюбивыми голландцами!

— Таких людей не следует упускать из виду. Его права на руку вашей племянницы куда выше нелепых претензий капитана Лудлова!

— У капитана тоже хорошее имение, которое притом улучшается с каждым днем.

— Эти Лудловы просто-напросто изменники. При виде их честного человека коробит. И один из подобных людей командует здесь военным крейсером!

— Лучше бы его услали в Европу! — понижая голос, ответил альдерман, оглядываясь.

— Да, да! Пора этим пришельцам уступить место исконным жителям здешней колонии! Если бы этот — как его? — капитан Лудлов женился на вашей племяннице, ваша почтенная фамилия в корне изменила бы свой характер… К тому же у этого человека, кажется, нет ни гроша за душой?

— Нельзя сказать этого, милорд! Впрочем, конечно, ему далеко до Киндергука.

— Следовало бы его отправить в Ост-Индию, а? Как вы думаете, Миндерт ван-Беврут?

— Милорд!

— Я оскорбил бы то чувство, которое я питаю к патрону Олову ван-Стаатсу, если бы лишил его выгод нашего предприятия. Прошу вас, чтобы нужная для выполнения нашего плана сумма была разделена поровну между вами и им. Какова она — можете видеть из этой бумажки.

— Две тысячи фунтов стерлингов, милорд?

— Не более, не менее. Справедливость требует, чтобы и ван-Стаатс участвовал в нашем предприятии. Если бы не брак с вашей племянницей, я бы увез его с собою в Европу и постарался пристроить при дворе королевы.

— Право, милорд, такая сумма мне не по средствам. Высокие цены на пушные товары в прошлый сезон, как вы знаете, сильно расстроили наши финансы.

— Награда будет большая.

— Деньги делаются столь же редкими, как и исправные должники…

— Барыши будут верные.

— Между тем кредиторами хоть пруд пруди.

— Предприятие будет чисто голландское.

— Последние известия из Голландии заставляют нас держать денежки крепко в руках в ожидании какого-то необычайного переворота в торговле.

— Альдерман ван-Беврут!

— Милорд, виконт Корнбери!

— Пусть процветает ваша торговля мехами. Но берегитесь: хотя я и должен возвратиться в тюрьму, но никто не запретит передавать ее секреты. Там ходит слух, почтеннейший, будто Пенитель Моря находится уже на берегу. Будьте настороже…

— Это касается наших высокопоставленных защитников и покровителей, — иронически проговорил альдерман. — Предприятия, занимавшие, как говорят, губернатора Флетчера и виконта Корнбери, не к лицу нам, скромным торговцам пушниной.

— Прощайте же, упрямец! Дожидайтесь своих «необычайных переворотов в торговле», — сказал Корнбери, покатываясь со смеху, но внутренне больно уязвленный словами своего собеседника. Действительно, ходил слух, что не только он, но и его предшественники покровительствовали контрабандистам, — разумеется, за изрядную мзду.

Глава II

Расставшись со своим собеседником, альдерман ван-Беврут задумчиво продолжал свой путь. Засунув руку в карман и крепко придерживая звеневшие там испанские золотые монеты, только-что избежавшие поползновений благородного лорда, почтенный коммерсант с решительным видом постукивал по мостовой палкой, как-будто бросая вызов всем своим врагам. Поднявшись в верхний квартал города, он остановился перед богатым домом голландской архитектуры и постучал в дверь блестевшим на солнце молотком. Приход его там, очевидно, заранее ожидался, так как дверь немедленно отворилась, и на пороге показался дряхлый, седой негр, тотчас же пригласивший гостя войти. Но альдерман оперся на перила крыльца и вступил со старым слугою в беседу.

— Здравствуй, дружище Купидон! — промолвил он задушевным тоном. — У тебя сегодня такой сияющий вид, как у солнца. Надеюсь, мой друг, патрон почивал так же спокойно, как и ты?

— Он уже встал, господин альдерман, — ответил негр. — С некоторого времени, — прибавил он, понижая голос, — патрон ссвсгм потерял сон. Вся живость его пропала. Теперь он только и делает, что курит трубку. Завелась, должно-быть, у него зазноба.

— Ну, мы найдем средство помочь этому горю, — уклончиво сказал альдерман.

— Вот и сам хозяин, — проговорил слуга, — он лучше сумеет занять вас, чем старый негр.

— Доброго утра, счастливой поездки, патрон! — весело приветствовал альдерман хозяина дома.

Это был молодой человек всего лет двадцати пяти, но необыкновенной толщины. Он приближался, тяжело покачиваясь из стороны в сторону. По виду ему можно было дать, по крайней мере, вдвое больше лет.

— Ветер упал, бухта — зеркало! Наша поездка будет так же спокойна, как по каналу.

— Это хорошо, конечно, — пробормотал старый Купидон, предупредительно ухаживавший за своим хозяином. — Все же, по-моему, для такого богатого человека, как мой господин, гораздо лучше путешествовать сухим путем. Давно то было: один паром утонул со всеми пассажирами; никто не спасся.