Пенис. История взлетов и падений - [130]
Одиннадцать лет спустя Бэнкрофт заявил, что он не отказывается от своих слов, однако уже не испытывает прежней тревоги. «Общедоступность оральных лекарственных средств на время отодвинула хирургов в сторону. Однако мы еще только делаем здесь первые шаги, и я не думаю, что урологическая хирургия «обречена на вымирание». Большинство урологов по-прежнему говорят: Давайте позаботимся о пенисе. И нечего думать о прикрепленном к нему человеке». Как будто эту пару можно разделить».
Не исключено, что эректильная индустрия и создавшие ее урологи разбираются во взаимоотношениях между мужчиной и его пенисом куда лучше, чем думают их критики. Урологи, конечно, уверены в превосходстве своего взгляда на вещи, однако такая самонадеянность не нова и в чем-то даже оправданна. Это часть процесса, начавшегося пять веков назад с Леонардо да Винчи и Ренье де Граафа, которые использовали науку и дух экспериментального исследования, чтобы попытаться разобраться в сложных вопросах секса и мужественности. Но то, что раньше казалось божественным или дьявольским, оказалось ни тем, ни другим. Этот процесс породил новые взаимоотношения между мужчиной и его сущностным органом. Сегодня пенис видится нам сложным, но познаваемым органическим механизмом. Человек способен понять не только Природу, не только Естество, но и собственную природу, собственное естество — чтобы потом их изменить. И большинство мужчин приветствуют эту возможность.
Вот почему урологи, сравнившие появление «сиалнса» — таблетки-на-день, которая гарантирует устойчивую эрекцию и уже проходит клинические испытания, — с высадкой человека на Луну, отнюдь не утратили чувство меры, несмотря на такую разновеликую метафору. Победить импотенцию с помощью маленькой таблетки, которую достаточно просто положить в рот, — это и в самом деле (прошу прощения, коммандер Армстронг) гигантский скачок для всего человечества![262] Ведь благодаря ей наши представления о пенисе претерпели самые драматичные изменения за всю историю существования этого органа. Он превратился в обычную шину, которую можно легко подкачать, просто получив у врача необходимый рецепт. Даже уролог в состоянии оценить психологические аспекты этого переворота.
Специалист по эректильной дисфункции доктор Дж. Франсуа Эйд из Нью-Йорка сказал, что благодаря своей работе он понял одну вещь: потеря потенции равносильна потере части разума. «Я не хочу сказать, что пациенты при этом сходят с ума, — уточняет Эйд, — однако они и в самом деле утрачивают часть своей личности». Но поскольку мужчина способен обхватить свое мужское начало собственной рукой, сегодня ему необходимо чувствовать его силу и потенциал больше, чем когда-либо. Хотя бы потому, что благодаря современным техническим достижениям прежние понятия мужественности сильно устарели. Теперь мужчину больше ценят не за физическую силу — не за то, что он может построить для своей семьи жилище, сразиться с врагами или набрать воды из колодца. Все это делают за него машины. Мышцы — это скорее некий символ, чем то, что может приносить реальную пользу. Потому-то эрегированный пенис стал в наши дни самой мощной символической «мышцей».
Один из пациентов Эйда сказал ему, что импотенция отняла у него все самое ценное, что было в его жизни: самоуважение, интимную сторону брака, терпение в отношениях с детьми и даже чувство юмора. «Всякий раз, когда он слышал шутку на тему секса, он непроизвольно втягивал голову в плечи, — рассказывал Эйд. — Это как если бы его собственное «я» болело раком!» Подобный фаллоцентризм, сказали бы Леонора Тифер и прочие суровые критики, — не столько биологический факт, сколько фактор обучаемости, и раз уж мужчины смогли ему научиться, значит, смогут — и должны — от него отучиться. Ведь эта социальная конструкция, говорят они, является частью сексуального сценария с мужчиной в главной роли, написанного самой культурой и подкрепленного мастурбацией — первым сексуальным актом в жизни большинства мужчин. Важность этого акта в создании «сексуального сценария» конкретного индивидуума, считают Джон X. Гэньон и Уильям Саймон, которые, собственно, и предложили этот термин, трудно переоценить.
Мастурбация «провозглашает независимость мужчины», писали они в своей книге «Сексуальное поведение» (1973). Она «проецирует половое желание мужчины на пенис, обеспечивая гениталиям центральное положение в физическом и символическом контексте. Способность к эрекции — это важный признак (большинство мужчин сказали бы — самый важный признак) мужественности и силы».
Такой сексуальный сценарий подсказывает еще одну кинематографическую метафору, выявляющую суть эректильной индустрии и то, как она повлияла на связь мужчины с собственным пенисом. В истории их взаимоотношений есть все ингредиенты эпической голливудской драмы: секс, конфликты, тайны, религия, герои, злодеи, кучи денег, совершенная технология — и даже смерть. Теперь же, благодаря эректильной индустрии, у этих взаимоотношений появилось то, что есть в любом эпическом кино, — концовка.
