Пенис. История взлетов и падений - [129]

Взлет и падение «юпримы» проливает свет на изнанку теплых взаимоотношений между врачами и фармацевтическими компаниями. По словам одного уролога, получившего от «ТАП» денежный чек за согласие участвовать в предварительном публичном одобрении лекарства еще до подачи заявки в FDA, компания должна была предвидеть грядущие неприятности. Нескольких врачей, присутствовавших на этой «генеральной репетиции», также насторожила невысокая эффективность «юпримы» — всего 54 %, тогда как у «виагры» она приближается к 80 %. «Несколько участников этого «круглого стола» заявили; «Это паршивое лекарство с неприятными побочными явлениями». «Мы не можем его одобрить, — сказал мне один уролог, который просил не называть его имени. — Но в конце концов все участники «круглого стола» проголосовали за «юприму», как будто говоря себе: «А почему бы и нет?»». То, что «ТАП» потратила немало денег на исследования и на оплату консультантов, возможно, повлияло на вынесение этого решения, которое все равно никого ни к чему не обязывало. А может, все было не так. В любом случае хочется верить, что подобные вещи не имеют ничего общего с процессом одобрения новых лекарств.

Урологи приветствуют любые фармакологические прорывы, одобренные FDA — даже такие таблетки, как «виагра», которые можно принимать без санкции уролога, — поскольку понимают, что каждый медикаментозный шаг вперед увеличивает число пациентов, которые рано или поздно захотят прибегнуть к их услугам. Один из докладов на последней конференции SSI, который был выслушан с большим вниманием, назывался «Проколы «виагры»». Автор доклада доктор Грегори Бродерик, специализировавшийся на лечении подобных пациентов, сообщил коллегам, что большинство из тех, кому «виагра» не помогла, были старше шестидесяти и страдали сильной артериальной недостаточностью. Почти все они, как сообщил докладчик, выбрали инъекционную терапию, реваскуляризацию или хирургическую имплантацию, которые он сам осуществлял или курировал в своей клинике Майо в Джексонвилле, штат Флорида. Бродерик не упомянул (чего, впрочем, никто от него и не ждал), что поколение «бебибумеров» — самое большое за всю историю — в первое десятилетие нового века перешагнет шестидесятилетний рубеж. Бродерик призвал своих слушателей вернуться к диагностическим тестам, которые большинство урологов отвергли после появления «виагры». При этом интересно отметить, что исследовательские расходы, связанные с написанием этого доклада, были отчасти покрыты одним из изготовителей диагностического оборудования.

* * *

Возвращение в операционную будет прибыльным делом для урологов, но как насчет их пациентов? Хотя многим мужчинам с эректильной дисфункцией хирургическое вмешательство и вправду помогло, нельзя отрицать, что кому-то это нанесло непоправимый вред, причем совсем недавно. В 1980-е годы многие уважаемые урологи делали операцию, известную как лигатура вен, когда отток крови из пещеристых тел снижали за счет перевязки некоторых вен. Теоретически это обосновывалось тем, что эрекция у пациента пропадала из-за венозного оттока крови, то есть проблема была не в том, чтобы наполнить пенис кровью, а чтобы удержать ее там. Поначалу процент успешных операций достигал 80 процентов. Но дальше стали поступать неутешительные вести. Проблемы с эрекцией неизменно возвращались. Хуже того, зачастую пациент терял чувствительность в пенисе на всю оставшуюся жизнь.

Эти и другие хирургические неудачи заставили Джона Бэнкрофта забить тревогу. В 1989 году он озвучил свое беспокойство в вопросе, который был вынесен в заглавие его статьи: «Мужчина и его пенис — отношения под угрозой?» Бэнкрофт был психиатром, то есть, как врач, изучал анатомию и физиологию, а потому не мог отвергнуть урологический подход с такой же легкостью, как, скажем, психолог Леонора Тифер, у которой не было медицинского образования. Тем не менее его сильно встревожило нежелание урологов признавать психические аспекты импотенции, как в плане ее причин, так и в плане последствий. Такие методы лечения, как реваскуляризация, введение надувных силиконовых имплантатов или инъекции лекарств в пенис, не столько устраняют причину заболевания, сколько «подавляют и затемняют» ее с помощью лекарств и хирургии.

«Я не зря озаглавил свою статью «Мужчина и его пенис — отношения под угрозой?», — писал Бэнкрофт. — Я пришел к выводу, что суть мужской сексуальности таится в отношениях между мужчиной и этой частью сексуальной анатомии…

Размер пениса является фактором психологических процессов и в то же время анатомическим фактом. Часто эрекция заряжает какую-то ситуацию сексуальностью, которую ее владелец или не видит, или не готов признать. А как часто пенис отказывается поддержать своего владельца в сексуальном начинании, как будто заявляя: «Нечего тебе здесь делать — можешь на меня не рассчитывать»».

В любом случае пенис — самый «честный» орган в теле мужчины. Он всегда говорит правду, напоминая Бэнкрофт, неважно, хочет его «владелец» ее слышать или нет. (К такому же выводу пришел Гай Талезе в книге «Жена ближнего твоего» (1981)