Пенис. История взлетов и падений - [112]

Так получилось, что первая в истории трансплантация мужского яичка, описанная в медицинской литературе, не была связана с сексом. Во всяком случае, напрямую. В ноябре 1911 года к докторам Леви Хэммонду и Говарду Саттону, практиковавшим в Филадельфии, обратился девятнадцатилетний юноша, которого ударили ногой в мошонку, после чего одно из его яичек невероятно распухло — больше чем на двадцать сантиметров. Поначалу, движимые эстетическими соображениями, врачи решили заменить его яичком, взятым у барана. Однако накануне операции появилась возможность использовать яичко молодого человека, умершего от потери крови. И, повинуясь импульсу, врачи решили рискнуть. Сперва они удалили яичко у донора, промыли его в физиологическом растворе и оставили на ночь в лабораторной склянке при сорока градусах по Фаренгейту[241], а утром пересадили его своему пациенту. (Похоже, это и вправду было первой пересадкой человеческого органа, описанной в медицинской литературе.) Однако через месяц они с сожалением констатировали, что пересаженный орган заметно атрофировался. Хэммонд и Саттон больше не распространялись о судьбе этого эксперимента, но, зная все то, что мы знаем сегодня, можно смело предположить, что пересаженный орган был отторгнут иммунной системой.

Природа отторжения чужеродных тканей, равно как и сама иммунная система, в то время была еще мало изучена, а потому эксперименты с пересадкой яичек продолжались. Уролог из Чикаго Виктор Лепинас заявил, что провел пересадку яичка за несколько месяцев до Хэммонда и Саттона, однако о ее результатах он сообщил лишь по прошествии нескольких лет в «Журнале Американской медицинской ассоциации» и в «Чикагском медицинском бюллетене». В отличие от Хэммонда и Саттона, Лепинас собирался улучшить половую функцию своего пациента. Однако он не стал пересаживать яичко донора целиком, а разрезал его на кусочки и после стал вживлять их в мышечную ткань мошонки. Вот как Лепинас описывал эту операцию в 1914 году:

«Мужчина, возраст 38 лет, пришел ко мне на консультацию в январе 1911 года, чтобы узнать, нельзя ли что-то сделать в связи с утратой им обоих яичек. Одно было удалено при операции грыжи, второго он лишился в результате несчастного случая… Он не мог иметь нормальных половых сношений и поэтому обратился за помощью.

Было получено яичко от здорового мужчины… Оба пациента одновременно находились под наркозом… реципиента готовили таким образом: мошонку раскрыли в верхней части и подготовили в ней основу — точь-в-точь так, как мы обычно готовим основу для приема неопустившегося яичка… Волокна прямой мышцы были обнажены и разделены, после чего было удалено яичко, предназначенное для трансплантации. С него сняли эпидидимис… и разрезали поперек его длинной оси долями толщиной около 1 мм. Центральная и соседняя доли были вынуты и помещены среди волокон прямой мышцы. Другая доля была помещена в мошонку».

Лепинас писал, что его «удивило, как много яичек можно было получить для трансплантации», однако не уточнил, компенсировали ли живым донорам их услуги, и если да, то сколько это стоило.

Уже через четыре дня, писал Лепинас, его пациент «почувствовал сильную эрекцию, сопровождавшуюся выраженным сексуальным влечением, и настоял на незамедлительной выписке, чтобы поскорее удовлетворить свое желание». Что и случилось — и продолжало происходить, сообщал Лепинас, в последующие два года, после чего хирург потерял с ним связь. И все же Лепинас был не готов объявить себя чудо-хирургом. «Половая функция на девять десятых является функцией психической, — писал он, — поэтому трудно сказать, что определяет конечный успех трансплантации — мощный психический стимул, генерируемый операцией, или реальное функционирование [пересаженных яичковых] клеток».

Эта неопределенность не помешала, однако, Лепинасу сделать еще несколько схожих операций. В 1922 году один из его пациентов, которому были пересажены половые железы, удостоился заголовка на первой странице газеты «Нью-Йорк таймс» — скорее всего, потому, что им был сам Гарри Ф. Маккормик, председатель компании «Интернэшнл Харвестер Корпорейшн» — IBM той эпохи[242]. Маккормик, которому на тот момент исполнился 51 год, был женат на Эдит Рокфеллер, дочери того самого Джона Д. Рокфеллера, поэтому его можно было смело считать самым богатым человеком на земле — в двойном размере. К тому же в то время у него был широко разрекламированный роман с прекрасной оперной дивой из Европы, что делало этот газетный материал еще пикантнее. Соответственно, заголовок и подзаголовки в «Нью-Йорк таймс» были такими: «ТАЙНАЯ ОПЕРАЦИЯ МИСТЕРА Г. Ф. МАККОРМИКА/ Родственники отказываются сообщить, действительно ли он лег в больницу в связи с пересадкой желез/ЕГО ХОББИ — БЫТЬ МОЛОДЫМ/Его хирург Лепинас, ведущий специалист по омоложению, также хранит молчание по этому поводу».

Ходили слухи, что донором Маккормика был кузнец из штата Иллинойс. Так ли это было или нет, но во всех американских тавернах тут же стали распевать ехидную шуточную песенку, переделанную из стихотворения Генри Уодсворта Лонгфелло: