Пение под покровом ночи - [9]

— Очевидно, вы любите разнообразить свои ощущения.

— Я бы не сказала.

— А может быть, все дело в том, что женщины по своей природе очень уклончивы. Конечно, вы можете подумать, что во мне говорит мужское тщеславие. И вы, пожалуй, будете правы. Кстати, среди пассажиров — Обин Дейл. Вам об этом известно?

— Да что вы говорите? — Голос Джемаймы звучал довольно равнодушно. — Я-то думала, ему скорей по душе роскошный океанский лайнер и избранное общество поклонниц.

— Мне кажется, это лечение отдыхом. Так сказать, желание начисто забыть о существовании телекамеры. Однако держу пари на все что угодно, что не пройдет нескольких дней, как он по ней затоскует. А я врач, и это мое первое путешествие. Меня зовут Тимоти Мейкпис. А вы либо мисс Кэтрин Эббот, либо мисс Джемайма Кармайкл. Надеюсь, последняя.

— Вы бы оказались в весьма неловком положении, окажись это не так.

— Ну, я поставил на карту все. К тому же я обладаю даром предчувствия. Это ваше первое настоящее путешествие?

— Да.

— Но вы, похоже, не слишком взволнованы по этому поводу. Вон там, впереди, наш корабль. Какая у вас каюта? Это не праздное любопытство — хочу донести ваш чемодан до места.

— Четвертая. Большое спасибо.

— Не стоит.

Доктор Мейкпис вошел в каюту, поставил чемодан и, застенчиво поклонившись, вышел.

«Почему-то мне кажется, что этот человек очень искренен», — без особого интереса подумала Джемайма и тотчас о нем забыла.

Ее снова обступили невзгоды, к которым прибавилось острое ощущение одиночества. Она сама упросила родителей и друзей не провожать ее, теперь же у нее было такое чувство, словно она рассталась с ними сто лет назад.

Каюта была безликой. Сюда доносились голоса, над головой гулко гремели шаги по верхней палубе. И пахло здесь как-то особенно — кораблем. Интересно, выдержит ли она целых пять недель в обществе дамы на высоких каблуках, пожилой пары, говорящей с провинциальным акцентом и несимпатичной старой девы? Джемайма принялась распаковывать багаж. В каюту заглянул Деннис, который произвел на нее отталкивающее впечатление. Ей на глаза попался пакет из роскошного магазина, в котором оказалось изумительное платье и записка от матери. Джемайма присела на койку и расплакалась как ребенок.

Потом, лежа в постели, она прислушивалась к звукам на судне и в порту. Постепенно каюта обживалась ее мыслями, где-то в глубине души под спудом всех недавних невзгод затеплился слабый огонек надежды. Наконец она так крепко заснула, что не слышала, как отчаливало судно, только сквозь сон ощущала, и то почти подсознательно, тревожные вопли его сирены.

К половине первого все пассажиры были в постели, даже миссис Диллинтон-Блик, предварительно обработавшая новейшими достижениями косметической промышленности лицо и шею.

«Мыс Феревелл» медленно выходил из устья Темзы, увозя на своем борту убийцу.

Капитан Джаспер Бэннерман стоял рядом с лоцманом на мостике. Им предстояло держать вахту до самого утра. И хотя теперь в помощь даны радары и локаторы, всматриваясь в непроглядный мрак тумана, оба думали о том же самом, о чем и их далекие предки. То и дело выпи сирены, выплывали из мрака знакомые названия: «Доггер», «Темница», «Гебриды», «Пустыня Гудвин», «Скала Флоу», «Портлендский билль».

— Туманище-то какой, — изрек лоцман. — Проклятая работенка.

2

В два тридцать на капитанский мостик поднялся офицер связи и протянул капитану две радиограммы.

— Решил вручить их собственноручно, — сказал он. — Зашифрованы и очень срочные.

— Ладно, обождите, — буркнул капитан Бэннерман и направился в каюту, где достал код и прочитал оба послания. Потом крикнул: — Спаркс!

Офицер связи вошел с фуражкой под мышкой в капитанскую каюту и прикрыл за собой дверь.

— Черт побери, дело приняло паршивый оборот, — процедил сквозь зубы капитан. Он подошел к иллюминатору, выходящему на правый борт, и перечитал обе радиограммы. Первая была от главного управляющего делами компании «Кейп Лайн»:

Очень секретно наилучшие пожелания управляющего тчк уверен проявите должную любезность по отношению старшему инспектору полиции Аллейну который присоединится вам Портсмуте на катере лоцмана тчк будет ехать качестве пассажира тчк пусть займет лоцманскую рубку тчк пожалуйста, держите меня лично курсе дел тчк компания рассчитывает на ваше благоразумие и здравый смысл тчк Камерон тчк послание закончено

Капитан Бэннерман издал неопределенный, но явно выражающий неудовольствие звук и перечитал второе послание.

Срочно и конфиденциально тчк старший инспектор Аллейн поднимется на борт Портсмуте лоцманского катера тчк объяснит суть дела сам тчк департамент действует согласия вашей компании тчк с Мейджорбэнкс помощник комиссара Бюро уголовных расследований Новый Скотленд-Ярд послание окончено

— Сейчас дам ответ, — буркнул капитан Бэннерман, глядя на своего офицера. — Один на обе. «Инструкции получены и приняты к сведению Бэннерман». Пожалуйста, Спаркс, держите все в секрете.

— Слушаюсь, сэр.

— В строжайшем.

— Понял, сэр.

— Вот и хорошо.

— Благодарю вас, сэр.

Связист ушел. Капитан Бэннерман, справившись наконец с раздражением, поднялся на мостик.

Такого тумана моряки давно не помнили, поэтому остаток ночи внимание капитана было целиком сосредоточено на том, как бы благополучно провести через него судно. Тем не менее он ухитрялся размышлять о пассажирах, которых ему удалось разглядеть со своего мостика. Миссис Диллинтон-Блик произвела на капитана очень даже положительное впечатление, впрочем, все без исключения мужчины признавали ее внешние достоинства. Потрясающая женщина. Он обратил внимание и на Джемайму Кармайкл, которую окрестил «прелестной молодой девушкой» и которая, когда судно войдет в тропики, наверняка вызовет брожение в среде его офицеров. Его мысли то и дело возвращались к полученным радиограммам. Черт побери, с какой целью в последний момент на борт придется брать этого самого детектива из Ярда? Безбилетники? Беглый преступник? В чем-то подозревают кого-то из команды? Или же у сыщика неотложное дело в Лас-Пальмасе? Но если так, мог бы двинуть туда самолетом. Столько неудобств с его размещением — ведь в лоцманской рубке он будет всем мозолить глаза. В четыре утра, когда небо чуть-чуть засерело, у капитана Бэннермана возникло предчувствие, что плавание будет несчастливым.