Пенелопа и прекрасный принц - [4]

Деймиен взглянул на длинное невысокое здание из растрескавшегося камня на краю площади.

– Это таверна? – спросил он у лакеев по-нвенгарски. Руф и Майлз, эксперты по части таверн, дружно кивнули.

За годы странствий они успели понять, что лучшее в путешествиях – это пиво. От Бухареста и Австрии до Нидерландов и Англии эти молодые люди могли на любом языке произнести слова «таверна» и «пиво».

Сейчас они стояли по обе стороны входа в трактир, а их господин входил внутрь. Саша отправился следом, лакеи составили арьергард.

Это была типичная английская пивная: низкие потолки, дымящий камин, скамьи вдоль стен, прогнувшиеся под бременем лет столы. В этот погожий день пивная была почти пуста: крестьяне еще работали в поле, а ремесленники – у себя в мастерских.

На лавках лишь кое-где сидели убеленные сединами старики, утешающиеся пинтой эля и неспешной беседой с друзьями. Когда Деймиен возник в дверном проеме, все головы повернулись в его сторону.

Принцу уже случалось бывать в английских пивных, но тогда он появлялся один. Деймиену еще не приходилось заходить в трактиры в сопровождении свиты.

Старцы продолжали рассматривать Руфа, Майлза, Сашу и Деймиена. Молчание понемногу приобретало враждебный оттенок.

Саша ошеломленно смотрел на туземцев.

– Встать! – закричал он. – Его высочество принц-император Деймиен Август Фредерик Мишель Нвенгарский!

Хозяин, который при их появлении выступил вперед, так и замер на месте. Кто-то фыркнул. По углам зашептались.

– Почему они не встают? – по-нвенгарски зашипел Саша. – Почему эти крестьяне не кланяются?

Саше нравилось, когда люди кланяются. Во дворцах всей Европы принца Деймиена встречали поклонами и реверансами, а кое-где и падали ниц. А как же! Ведь Деймиен красив и богат, ему везде рады. Он известен своей щедростью. Он – отличный стрелок, лихой наездник. К тому же за ним закрепилась слава одного из лучших любовников в Европе.

Дамы восхищались совершенным телом принца, мужчины – его умом, энергией, жадным интересом ко всему на свете, от новых изобретений до смазливых трактирных служаночек. И повсюду визит Деймиена Нвенгарского сулил удовольствие и выгоду.

Однако на этот раз, приехав в Англию, принц решил путешествовать инкогнито. По крайней мере, настолько инкогнито, насколько это допускал его советник Саша, который любил блеск и великолепие и раздражался, если люди не узнавали Деймиена. Но советника можно понять: долгих пятнадцать лет он провел в темнице. Когда-то он решился вступиться за Деймиена, а это не понравилось отцу принца. Деймиен, которому тоже пришлось посидеть в тюрьме, по собственному опыту знал, каково это, а потому по возможности шел навстречу своему верному соратнику.

– Это не крестьяне, – объяснил Саше Деймиен. – Если ты назовешь английского фермера крестьянином, он насадит твои яйца на вилы.

Тот побледнел.

– Правда?

Деймиен оглядел враждебные лица, улыбнулся и обратился к лакею:

– Руф, напомни-ка мне ту волшебную фразу.

Руф ухмыльнулся, расправил плечи и на своем ломаном английском с достоинством произнес:

– Выпивку – всем.

Посетители зашевелились. Атмосфера явно потеплела. Деймиен обратился к хозяину:

– Лучший эль каждому в заведении. – Сунул руку в карман и вытащил позвякивающий кошель. Хозяин хмыкнул, лица посетителей стали расплываться в ухмылках.

Через час пивная преобразилась. В углу Руф и Майлз играли с тремя туземцами в кости, сопровождая партию громогласными выкриками. Кучер Деймиена стоял в дверях, одним глазом присматривая за каретой, а другим – за смазливой служанкой, которая подносила ему эль. Сашу окружила толпа полупьяных местных жителей, которым он с чудовищным акцентом пытался изложить историю Нвенгарии. Самую большую группу слушателей собрала обаятельная улыбка Деймиена и его слегка непристойные рассказы. Обитатели Литтл-Марчинга хохотали и звонко хлопали друг друга по спинам. Пиво лилось рекой.

На шум явились другие жители деревни. Мясник и кузнец поснимали фартуки, закрыли свои заведения и присоединились к компании. С полей подошли несколько фермеров. Появились мальчишки, обступили карету Деймиена и его верховую лошадь. А позже в дверь таверны стали заглядывать женщины и строить глазки принцу.

Но Деймиен явился вовсе не для развлечения. До Иванова дня ему надо покончить с важным делом, иначе все будет потеряно, а потому он повернулся к пятнадцати новым закадычным друзьям и спросил:

– Скажите-ка мне, нет ли поблизости дома под названием Эшборн-Мэнор? – И получил пятнадцать разнообразных ответов, но большинство сошлись на том, что ему следует выехать из города и проделать еще милю-полторы на север.

Сохраняя замечательную твердость в ногах, Деймиен поднялся и отвесил присутствующим изысканный поклон. Собутыльники полезли из-за стола, пытаясь с разной степенью успеха поклониться в ответ.

Деймиен кивнул и вышел из трактира. Селяне нестройными голосами посылали ему вслед прощальные приветствия.

– Подождите, друзья мои, – заплетающимся языком пробормотал Руф, стоя в дверях трактира. – Сначала мне надо научить вас нвенгарскому танцу. – В зале захохотали, потом раздались аплодисменты.