Пенальти - [81]

— Слушаю…

— Могу ли я поговорить с месье де Ла Мориньером?.. По очень срочному делу.

— Мадам де Ла Мориньер у телефона. Кто говорит?

Полицейский представился, пытаясь отвечать как можно спокойнее:

— Комиссар полиции Варуа.

В немного манерном голосе собеседницы послышалась тревога.

— А по какому поводу?

Полицейский не стал больше церемониться.

— Это касается только его, мадам. Позовите его, пожалуйста.

— Но Жан-Батист только что уехал на заседание руководящего комитета спортивного клуба. Вы можете найти его там.

Варуа резко положил трубку.

— Черт возьми!

Сидя за рулем своего «ровера», соперник Пьера Малитрана мчался по бульварному кольцу, не думая об ограничениях скорости. В нем пробудилась безумная надежда. Может быть, досье с документами о его деятельности во время оккупации, используя которые Авола затеял свой шантаж, исчезло вместе с ним? «Почему бы нет? А может, досье и не погибло в авиакатастрофе, а, вполне вероятно, хранится в каком-нибудь банковском сейфе, куда только импресарио имел доступ. Зашифрованное, оно навсегда останется за семью печатями для возможных наследников и даже для мафии. Срок хранения истекает лишь через несколько десятилетий. Начиная с нынешнего момента! Поэтому отнюдь не обязательно ждать худшего. И ничто поэтому не должно помешать продолжению борьбы за голоса руководителей клуба. Некоторые из них уже на моей стороне. Это те, кто ненавидит соперника или испытывает по отношению к нему зависть. Единственное неудобство — теперь придется вести борьбу в равных условиях». Весь во власти этой выдумки, достойной басни Лафонтена о Перетте с горшком молока, Ла Мориньер беззаботно нажал на педаль газа, не обращая внимания на то, что отражалось в зеркале заднего вида.

Он совершил большую ошибку.

С момента выезда за ним следовал на своей «ланчии» ангелоподобный обладатель золотого кольца, положив рядом с собой на сиденье переносной передатчик. Он сообщал при помощи этого «уоки-токи» о своем маршруте неизвестным собеседникам, которых называл по кличкам:

— Синий, мы едем в твою сторону… Зеленый, приготовься…

Впереди, как раз у выезда в западном направлении, показался в конце поворота зад медленно едущего полуприцепа. На нем красовалась надпись: «Перевозки по странам Европы». Машина была зарегистрирована в Люксембурге.

Исполнители приказа не оставили своей жертве никаких шансов.

В тот момент, когда Жан-Батист де Ла Мориньер включил указатель поворота, чтобы просигналить о намерении обогнать грузовик по левой полосе, итальянская машина поравнялась с ним слева, не давая свернуть. Одновременно с примыкающей дороги на шоссе выехал небольшой грузовичок, закрывая правую полосу. Стиснутый со всех сторон, несчастный водитель увидел, как стремительно увеличивается впереди зад полуприцепа, и вынужден был резко нажать на тормоз.

Не выдержав усилия, тормозная педаль, выжатая до предела, не сработала. Ла Мориньер едва успел вспомнить фразу, брошенную Дюгоном: «Бог троицу любит». В последний момент в его сознании промелькнули имена погибших: «Виктор Пере. Карло Авола. И теперь… я».

Со скрежетом сминаемого и лопающегося металла передняя часть «ровера» врезалась в огромный прицеп. Верхнюю часть кабины, сжатую в гармошку, почти сплющило.

«Ланчия», увеличившая скорость в последний момент перед ударом, была уже далеко.

Варуа и Рошан едва успели проехать сто метров по бульварному кольцу, как натолкнулись на пробку, закупорившую движение. Впереди автомобили всех марок неподвижно выстроились на шоссе насколько хватало глаз, в то время как водители, подъезжавшие сзади, ругались почем зря. По резервной полосе проехала машина «скорой помощи», обгоняя длинную колонну, в которой постепенно глушились моторы и устанавливалась покорная тишина. Движимые одним и тем же мрачным предчувствием, мужчины переглянулись. Их взгляд означал: нужно посмотреть.

Варуа снова включил сирену и, выбравшись из массы машин, поехал вслед за «скорой помощью».

Когда они подъехали к месту происшествия, жандармы уже были тут. Полицейский комиссар назвал себя.

— Вы опознали водителя?

Жандарм показал на бесформенную массу смятого железа и пластика, все еще зажатую иод задней частью огромного прицепа. Франсуа пришла на память «Компрессия» скульптора Сезара.

— Точнее то, что от него осталось! К счастью, задний номерной знак цел. Мы позвонили в службу регистрации. Речь идет о некоем Ла Мориньере, Жан-Батисте, адрес…

Варуа прервал его:

— Спасибо. Достаточно.

Франсуа прошептал:

— Вы были правы. Мафия следов не оставляет.

Полицейский снова спросил жандарма:

— Скажите, обстоятельства происшествия вам кажутся нормальными?.. Потом он добавил: — По крайней мере, настолько, насколько подобное несчастье может считаться «нормальным».

Его собеседник пожал плечами с усталым видом.

— Превышение скорости… Ему что-то помешало, когда он попытался обогнать… А расстояние до машины, шедшей перед ним, было недостаточным. Они все думают, что это случается только с другими. А в результате мы каждый день собираем их по частям.

Комиссар уголовной полиции поинтересовался личностью водителя полуприцепа. Это был мужчина, похожий одновременно на ярмарочного борца и большого любителя пива, в майке с пятнами пота. Жандарм, вслед за Варуа, взглянул на него.