Пельмени по протоколу - [13]

И вот в последних числах марта

Коммунистическую карту

Спешат Советы разыграть,

Чтоб повернуть Россию вспять.

Объединившись, съезд и суд

Демократов тут е..т,

Но не сделать им б..дей

Из порядочных людей!

Поздно вечером состоялось решающее голосование. Мы, члены правительства, все находились в зале и с нетерпением ожидали результатов. Наконец их объявили. Импичмент не состоялся! Не хватило несколько десятков голосов. Победа? Нет, это не было победой. Это было лишь подтверждением того, что уже проделанный и еще предстоявший тяжелейший труд по реформированию России не напрасен.

Как бы точку поставила в вопросе по импичменту записка, которую отдали мне знакомые "девчонки" - милые сотрудницы аппарата Верховного Совета, доставляющие записки из зала в президиум.

Импичмент красный.

Пусть его сосут

Совет Верховный,

Съезд и Суд!

Наверное, цвет у импичмента действительно красный, иначе зачем бы через шесть лет теперь уже думская фракция КПРФ достала из сундука это "знамя" как символ борьбы с Президентом? Правда, как достали, так и положили, но хоть помахали всласть.

Шесть подписей

Девятый съезд не решил вопрос "о власти", не найдя силы свергнуть Президента, но неотвратимо поставил хорошо известный в истории вопрос о двоевластии. В соответствии с действовавшей тогда Конституцией съезду и Верховному Совету "по вертикали" починялись все Советы, вплоть до районного и поселкового. Мало того, была принята поправка к Конституции: теперь съезд мог принять к своему рассмотрению "любой вопрос в ведении Российской Федерации". С другой стороны, в стране действовала президентская вертикаль власти, объединявшая исполнительные, правоохранительные и силовые органы. Миром это противостояние властей кончиться не могло. Должна была остаться только одна из них. Трагическая развязка этого противостояния наступила в первых числах октября 1993 года, когда пролилась кровь безвинных людей, совершенно не связанных с властью. А тогда, в апреле, советская власть во главе с Хасбулатовым и (так и хочется сказать: примкнувшим к нему) Руцким от политических методов борьбы перешла к уголовно-политическим с организацией шумных процессов. Но если в приснопамятные времена "врагов народа" обвиняли в шпионаже и космополитизме, то в наше время самым "актуальным" является обвинение в коррупции. Правда, организаторы тогдашней "борьбы с коррупцией" забыли, что трагедии в истории повторяются, как правило, в виде фарса, да и они вдвоем, хотя один с усами, а другой кавказец, по масштабам личности мало смахивают на Сталина. Одним из главных героев "компромата", вываленного Руцким из знаменитых "одиннадцати чемоданов", стал я. Желающие разгребать этот "чемоданный скарб" нашлись. Очень "красиво", с явными карьерными устремлениями, поступил тогдашний зам. Генерального прокурора Н. Макаров. Наплевав на законность, презумпцию невиновности и прочую "конституционную чепуху", он выступил перед депутатами Верховного Совета с обвинительной речью и обратился к Президенту с просьбой отстранить меня от должности. Незавидная роль досталась в этом деле и тогдашнему Генеральному прокурору Валентину Степанкову, который был не только прокурором, но и народным депутатом, членом Верховного Совета. Когда я позвонил ему и напрямую спросил, что происходит, он ответил:

- А что я могу сделать, когда то Руцкой, то Хасбулатов по два раза на день спрашивают, когда, наконец, я посажу Шумейко. Между прочим, грозят мне всякими карами.

Этот его ответ соответствовал напряженности политической борьбы. Или ты с Ельциным, или с Хасбулатовым. Третьего не дано! После состоявшегося по моей просьбе обстоятельного разговора с Президентом Борис Николаевич подписал распоряжение: до выяснения всех обстоятельств с Генпрокуратурой я временно был отстранен от должности первого заместителя Председателя Правительства России.

Началось мое каждодневное общение с прокуратурой по "выяснению обстоятельств". Очень трудно доказать свою невиновность, если "надзирающие за законностью" имеют установку - посадить. Слава Богу, судьба послала мне на помощь блестящего юриста, "профессионально нахального" адвоката и честного, порядочного человека Бориса Аврамовича Кузнецова, которому я пожизненно благодарен. С его помощью через двадцать один день "за неимением состава" по официальному письму Генерального прокурора Степанкова с 22 сентября 1993 года я был восстановлен в прежней должности.

Но я забежал вперед. Рассказать-то я хочу об одном маленьком, но занятном и поучительном эпизоде. В один из тех дней помощник Генерального прокурора А. Яковлев выложил передо мной вынутые из одного из "чемоданов Руцкого" шесть гарантийных писем Правительства РФ, по которым в распоряжение отдельным юридическим лицам, в том числе и иностранным, отдавалось где 200, где 300 млн долларов. Под всеми этими письмами стояла моя подпись.

- Ваша подпись? - спросил Яковлев.

- Моя, но я таких писем не подписывал.

- Как же это может быть? Подпись ваша, а вы не подписывали?

- Не знаю. Это ваше дело разобраться.

- Вот мы и разбираемся. Еще раз внимательно посмотрите, может быть, все-таки подпись поддельная?