Пехота вермахта на Восточном фронте - [2]
В результате этой кампании Великая армия потеряла по меньшей мере 500 тысяч человек из 612 тысяч (включая пополнения к первоначальным 450 тыс.), из них около 250 тысяч убитыми, и, кроме того, 150 тысяч лошадей и 1000 орудий. Потери среди немцев, находившихся в составе наполеоновской армии, составили 200 тысяч человек[9]. Лучшего союзника Россия обрела в лице своих необъятных просторов. Непрестанные нападения русских на пути подвоза продовольствия и на места расквартирования лишили французскую армию возможности организованно покинуть страну, компенсировав быстротой отхода недостаток снабжения.
«Известно, что император тщательно продумал и блестяще организовал снабжение армии. Но она не смогла воспользоваться этой заботой, так как на плохих дорогах обозы с продовольствием не поспевали за наступающими войсками, и это очень скоро обернулось острой нехваткой провианта. Последний склад, получавший продовольствие из тыла, находился в Вильно. Дальше все потребности Великой армии приходилось заготавливать в местах прохождения ее колонн. В трудных условиях русского театра военных действий упорядоченное снабжение армии численностью полмиллиона человек при тогдашнем состоянии транспорта и дорог оказалось попросту неосуществимым. Было абсолютно невозможно в достаточной степени снабдить и оснастить армию такой численности, устремившуюся к сердцу гигантской Российской империи. Наполеон рассчитывал в генеральном сражении близ Вильно уничтожить русскую армию в ста километрах от границы. Именно на такое развитие событий были рассчитаны все его мероприятия, которые в тогдашних условиях были единственно возможными»[10].
Наполеон не смог ни одержать победу, ни заключить мир. Мало того, своего лучшего союзника, Александра I, он уступил Англии. Природные особенности России и воля ее народа к сопротивлению – недооцененные Наполеоном – стали дополнительными факторами его поражения. Но главные причины коренились в событиях, происходивших за много лет до начала русской кампании. Мощность военной промышленности самой Франции не соответствовала грандиозным политическим замыслам Наполеона. По своей структуре Великая армия была не французской, а континентально-европейской. По численности в этой армии преобладали иностранцы. В организационном отношении их подчинение командованию французской армии было различным: иностранцы, служившие во французских полках, отдельные формирования на содержании французского правительства, вспомогательные контингенты из зависимых государств и самостоятельные[11] корпуса союзников (Австрии и Пруссии). Таким образом, в составе армии, отправившейся в 1812 году в Восточный поход, сражались (в различных ее организационных структурах) представители многих европейских народов. Их единство опиралось только и исключительно на власть, авторитет и волю одного человека. Помимо многих отличительных признаков, характеризующих общность происхождения, у солдат наполеоновской армии отсутствовал единый душевный порыв. Единение ради идеи, воплощающей наднациональную задачу, каковое в наши дни считается необходимой предпосылкой формирования интернациональных армий, не могло, конечно, возникнуть в тогдашних политических условиях. Дело еще больше осложнялось тем, что от внимания европейских народов не могло ускользнуть то обстоятельство, что уставший от войны французский народ шел под знамена императора очень неохотно и без всякого воодушевления. Только в одном 1810 году было вынесено 160 тысяч приговоров лицам, уклонявшимся от службы, а их семьям были назначены значительные денежные штрафы. В течение 1811 и 1812 года во Франции было выловлено около 60 тысяч «уклонистов», насильственно отправленных затем в армию. Нет поэтому ничего удивительного в том, что нежелание утомленного войнами французского народа сражаться за императора оказывало отрицательное воздействие на готовность других народов к самопожертвованию. Но, несмотря на все свои недочеты и слабости, Великая армия – в ходе неудачной кампании 1812 года – явила образцы мужества и героизма как отдельных солдат и офицеров, так и целых частей и соединений. Доблесть наполеоновской армии проявлялась в тех ее соединениях, где сохранялись доверие, дисциплина и дух товарищества.
Наполеон, несомненно, проявил подлинное величие, сумев в условиях той эпохи своей волей организовать и привести в действие гигантскую интернациональную армию. Но император недооценил то главное и решающее, что обеспечило политическое и духовное единство в выполнении поставленной задачи: благородные порывы отдельных людей и стремление к свободе угнетенных народов, разбуженное французской революцией. Эти порывы и устремления были сильнее воли и власти Наполеона.
