Педология: Утопия и реальность - [200]

Эту же самую мысль, хотя и в несколько ином виде, обосновывает и Блонский. По существу, все направления лженауки педологии в вопросе о взаимоотношении педагогики и педологии сходились именно на этом. Да иначе и быть не могло. Ведь эта позиция прямо вытекает из той теории стихийности, которая обосновывала «главный закон» современной педологии, «закон» фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной «среды». Раз признавалось, что развитие ребенка определяется этими внешними силами, то «научных» закономерностей именно здесь и нужно было искать.

Реакционнейшая теория приводила к целому ряду таких же реакционных выводов и ряду вреднейших извращений в практической работе педологов.

Залкинд, пожалуй, наиболее откровенно и неприкрыто протаскивал антимарксистские извращения в науку о детях, в наиболее грубой форме «обобщал» «биолого-теоретическую смесь фрейдизма с рефлексологизмом», создав «научную» подпорку глупой и вредной антиленинской «теории отмирания школы», продолжая это вредное дело пять лет после постановления ЦК ВКП(б) от 5 сентября 1931 г. о начальной и средней школе.

Заумно-хлесткий стиль, внешний «боевизм», как выражается Залкинд, его писаний, слова и словечки, за которыми была пустота цветистой звонкой фразы, — как мы за этим не разглядели, что этот «вождь» педологии был гол, как могли мы, бывшие педологи, терпеть это убожество мысли, эту антиленинскую болтовню, да еще проводить ее в практической работе, дезориентируя учителя, школу, нанося огромный ущерб советскому воспитанию!

IV МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА

При каждом удобном и неудобном случае мы, бывшие педологи, выдавали себя за последовательных материалистов-диалектиков, но когда от этих заявлений мы переходили к изложению наших взглядов, сразу же обнаруживалось, что эта «диалектика» представляет собой невероятную путаницу.

Вот, например, что писал Залкинд во втором тезисе доклада, прочитанного им на I педологическом съезде в 1928 г.

«Именно в СССР, где в растущей социалистической среде начинает создаваться новый социалистический человек, педология впервые консолидируется как материалистически-диалектическая, марксистская научная дисциплина, впитывая в себя и синтезируя наиболее ценный материал о взаимоотношениях растущей человеческой личности с окружающей средой. Материал этот педология черпает как из общей биологии, физиологии, рефлексологии, объективной психологии, так и из клиники».

Уже из этого видно, что Залкинд решал проблему взаимоотношения личности со средой исключительно в плане биологическом, что ни в какой мере согласовать с материалистической диалектикой нельзя. Но дальше, в десятом тезисе этого же доклада, он подробнее разъясняет, что именно он понимает под диалектикой, и оказывается, что эта его «диалектика» представляет невообразимую путаницу.

«Сейчас, — пишет он, — развертывается напряженная теоретическая работа по созданию единой методологической платформы, построенной по принципам диалектизма, монизма, объективизма и практической продуктивности». Как видим, диалектизм здесь выступает только в виде одного свойства той путаной «методологической платформы», которую выдвигает Залкинд.

Исходя из этой платформы, он рекомендует такие методики для изучения детства: «Рост на Западе и в СССР тонких физиологических, и в частности, биохимических методов изучения организма, рефлексологические дополнения и реформы, вносимые в методику изучения, совершенствование методов объективно-психологического исследования постепенно продвигают педологическую методику изучения к наиболее глубокой динамике изучения растущего человеческого организма».

Аналогичную путаницу, выдаваемую за материалистически-диалектический подход, легко найти и у ряда других бывших педологов, в том числе и в моих собственных работах. Так, в одной из своих книг я пишу: «В данной работе мы пытаемся обосновать учение о человеческом коллективе на данных диалектического и исторического материализма, с одной стороны, и на новейших данных физиологии, рефлексологии, педологии — с другой»[266].

Уже из этой цитаты видно, что я стоял тогда на таком же уровне понимания диалектики, как и Залкинд, что мы не умели подходить к раскрытию сложного диалектического процесса, динамики изучаемого нами объекта — ребенка и детского коллектива на самом материале, а рассматривали диалектику как научную дисциплину того же порядка, что и физиология, рефлексология и т. д. Это указывает на полное непонимание нами материалистически-диалектического метода, что неизбежно должно было привести к лженаучности той теории, которую мы пытались построить. Ведь диалектика, — как пишет Ленин, — «живое, многостороннее (при вечно увеличивающемся числе сторон) познание с бездной оттенков всякого подхода, приближения к действительности…»[267]

«В собственном смысле диалектика есть изучение противоречия в самой сущности предметов…»[268]

От этой ленинской диалектики мы были так же далеки, как и биогенетисты, как и те буржуазные авторы, которых мы пытались критиковать. Отсюда вытекала и ложность нашего «объективизма».