Печорин и наше время - [3]

Ты слушать исповедь мою Сюда пришел! — благодарю. Не понимаю, что были У вас за мысль? — мои дела И без мсин ты должен знать, А душу можно ль рассказать?..

Эти повторения смущают пас: как же так? Яачем он пере­писывал сам себя? Он не переписывал. Он готовился. Многие его стихи, и целые поэмы, и целые пьесы — это как бы наброски, может быть, даже черновики его будущих произведений. Неко­торые из них он успел написать: поэмы «Демон», «Мцыри», роман «Герой нашего времени». Но многие его книги не напи­саны и не будут прочитаны нами никогда.

[Почти всегда он писал о себе — и в то же время всегда гото­вился написать не о с е б ei О человеке своего поколения. О ге­рое своего времени. И может быть, вся его поэзия — подготовка к непостижимому подъему на вершину его прозы.

Опыты драматургии, первые прозаические произведения — это тоже подготовка, тоже наброски, эскизы, подход к будущему герою романа.

Юношеские пьесы Лермонтова автобиографичны. В 1830 и 1831 годах он написал две драмы: «Menschen unci Leidcnschaf- ten» («Люди и страсти») и «Охранный человек». 15 основе обеих пьес — семейная трагедия, сходная с трагедией Лермонтова, и обманутая любовь, сходная с его любовью к Наталье Федоровне Ивановой. Герои обеих пьес — Юрий Волин и Владимир Арбе­нин — напоминают самого Лермонтова. Фамилию Арбенин но­сит и герои драмы «Маскарад», написанной в 1835 году. Это гордый, одинокий, отчаявшийся человек, похожий на лири­ческого героя лермонтовских стихов, на Демона. Последнюю свою надежду он видит в любви, по и эта надежда рушится.

Может быть, и «Маскарад» — подготовка к тому портрету своего поколения, который Лермонтов готовился написать.

Б 1836 году он пишет пьесу «Два брата», в основе которой снова лежит семейная трагедия, сходная с трагедией Лермон­това. Один из братьев, Юрий Радии,— чистый человек, обману­тый клеветой и злобой,— напоминает героев юношеских пьес Лермонтова. Второй же брат, Александр Радии, говорит о себе: «Да!., такова была моя участь со дня рождения... все читали на моем лице какие-то признаки дурных свойств, которых не было... но их предполагали — и они родились...»

Узнаете ли вы этот монолог, почти дословно перенесенный позднее в дневник Печорина? Александр Радии — демон зла, он обманывает отца, брат; он властен и ш)даинясх-йебЈ слабую" В еру, которую любит бра т.. JJUnLiiiJC- ——

страдает от своей озлобленности, от своего одиночества. Это — эскиз к бущ?ТЦёму~характеру Печорина. Недаром и женщину, ко­торую он любит, зовут Вера Литовская. Это имя перейдет в не­оконченный роман «Княгиня Литовская», где впервые появится Григорий-Александрович Печорин. Он молод, блестящ, он живет в Петербурге, у него бальный роман со светской девушкой Лизой Негуровой, любви которой он добивается, хотя не любит ее и не собирается на ней жениться,— как Печорин «Герой нашего времени» добивается любви княжны Мери. И вторая (а вернее сказать, первая, главная) любовная линия романа здесь уже есть: Печорин встречает Веру, которую любил в ран­ней молодости и которая теперь замужем за князем Литовским.

Здесь есть и маленький, незнатный человек, чиновник Кра- синский, которого оскорбляет Печорин. Но роман остался не­оконченным, история Красинского недонисанной. Почему?

Потому что настала нора перейти к «Герою нашего времени». Эта тоненькая книжка вобрала в себя все: весь человеческий и литературный опыт автора. В Печорине — страдания Юрия Во­лина и Владимира Арбенина, bjip.m одиночество и опыт, ц зре- лocть_J_u^зxЩlЬleJ^aдЈiвдц Евгения Арбенина из «Маскарада», в нем раздвоенность Александра Радина, и силы необъятные Мцыри. Демона; как «парус одинокий», он «ищет бури» —

J»_|]f'l" И'¹''

Откроем книгу. Ей предпослано предисловие. Прочтем его. «Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем пос­ледняя вещь: оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом па критики». Предисловие коротко: полторы странички. Четыре абзаца. Первый — о публике, которая «так още молода и простодушна, что ие понимает басни, если в конце се не находит нравоучения. Она не угадыва­ет шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана».

Зачем Лермонтову понадобилось обвинять читателя, только что открывающего книгу, в дурном воспитании? Предисловие было написано после того, как вышло в свет первое издание романа. Лермонтов уже знал: «Иные ужасно обиделись, и не шу­тя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко заШГчалиГчто-со- Ч1ритсль нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых...»

То же обвш+елш1_;шал_ц-Пун1ТГин:

Всегда я рад заметить разность Между Онегиным и мной. Чтобы насмешливый читатель Пли какой-нибудь издатель Замысловатой клеветы, (Сличая здесь мои черты. Не повторял потом безбожно. Что намарал л свои портрет...

Реакционный критик С. О. Бурачок, редактор журнала «Маяк», возмущенно писал, что образ Печорина является кле­ветой на русскую действительность и русских людей, что «весь роман эпиграмма», что в нем «религиозности, русской народно­сти н следов нет». Бурачок был как раз из тех критиков, которые считали, что автор «нарисовал свой портрет». Это ему отвечает Лермонтов во втором абзаце предисловия: «...видно, Русь так уж сотворена, что в ней все обновляется, кроме подобных нелепо­стей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избег­нет упрека в покушении на оскорбление личности!»