Печенеги - [5]
Служба печенегов скоро понадобилась. Сельджукский султан Тогрильбей (Тогрул-бек)[21] грозил новым нападением византийским владениям в Азии. По этому поводу пятнадцать тысяч печенежских конников были отправлены к греческой армии, стоявшей на армянской границе. Отпуская печенегов, Константин Мономах наделил их щедрыми подарками, богатым оружием и статными конями. Четверо печенежских князей, находившихся в Константинополе, были поставлены во главе отряда. История сохранила имена их: это были Сульчу, Селтё, Карами и Кйталим. Некоторые из этих имен прямо напоминают о родстве печенегов с тем турецким племенем, против которого их посылали. Но ошибка византийского правительства состояла не только в том, что оно посылало против турок близкое и родственное им войско. С совершенно близорукой неосмотрительностью печенеги были отправлены в поход целой массой, без всякой греческой силы, способной наблюдать за ними и обуздывать их.
В Скутари (Хрисополе) печенеги сели на лошадей и вспомнили свою привольную жизнь в степях Черноморья. Конь, открытое пространство, война и грабеж — все это они опять имели перед собою. Но ощущение приволья смущалось мыслью о необходимости подчиняться чужим приказаниям, воспоминанием о братьях, оставшихся в далекой Болгарии. Недоверие к византийским властям и провожатым, смутные опасения о дальнем пути в неизвестные страны усилили пробудившуюся тревогу. Она разрешилась в неожиданном, произвольном, инстинктивном порыве. Около города Даматри, на расстоянии нескольких миль от Скутари, в печенежском отряде произошло волнение, последовала остановка, вслед за тем сам собою составился комент[22] (вече). Совещание было бурное, и голоса разделились. Одни кричали, что нужно идти далее, что необходимо слушаться царя, во владениях которого они находятся; отделенные от всяких сообщений со своими единоплеменниками, печенеги не так многочисленны, чтоб устоять против греческих сил, которые преградят им обратный путь. Другие ничего не хотели слышать о дальнейшем походе в Грузию; нужно остаться в этой самой стране, где уже они находились, овладеть ей и защищаться здесь от нападений византийского императора. Если бы принято было последнее мнение, то, быть может, мы имели бы в истории одним любопытным явлением более: Печенежское государство в Вифинии, в виду Константинополя.
К счастью, не было принято ни то, ни другое мнение, а восторжествовало третье. Один из печенежских предводителей, присланных из Константинополя, Каталим, предложил воротиться назад, к единоплеменникам, оставшимся в Болгарии, и увлек за собою разгоряченную толпу, которая под его предводительством направилась обратно к морскому берегу. Кораблей, на которых были перевезены печенеги, здесь более не нашлось. Но Каталим не смутился и закричал своим спутникам, что кто хочет спасения себе и печенегам, тот пусть следует его примеру: вслед за тем, пришпорив коня, подаренного Константином Мономахом, бросился в воду Босфора. Отчаянный поступок привел было в недоумение толпу наездников, остановившихся на берегу пролива. Но сейчас же нашлось несколько отважных дикарей, которые, очертя голову, поплыли на лошадях за своим вождем, за ними последовали другие и, наконец, вся толпа. Босфор вовсе не представляет такого широкого водного пространства (в узких местах не более 500 метров), которого не могла бы переплыть хорошая лошадь. Импровизированная переправа совершилась благополучно. На другом берегу Босфора, у Св. Тарасия — церковь в предместьях Константинополя — печенеги выплыли на берег. Дальнейший путь они направили к Средцу, туда, где поселены были их единоплеменники, принужденные теперь заниматься земледелием. Никакого сопротивления они не встретили на своем походе: до такой степени неожиданно было их появление на европейском берегу и так быстро было их движение.
После прибытия в Болгарию Каталим и его товарищи без труда подняли там печенежских поселенцев, еще не привыкших к оседлой жизни. Косы и серпы, розданные правительством либо купленные у соседей болгар приучавшимися к деревенскому хозяйству печенегами, заменили теперь отобранное оружие. Вслед за тем окрестности Средца и Ниша снова опустели. Печенеги направились мимо Филиппополя к Балканам, прошли горными проходами (клисурами) и остановились в придунайских областях, близ устьев реки Осмы. Только один Селте основался было со своим улусом ближе к Балканам, близ теперешней Ловчи, на той же реке Осме; но Арианит, двинувшийся со своим македонским корпусом вслед за ушедшими печенегами, принудил его отступить далее на север, к товарищам. Все вместе печенежские князья отыскали потом удобную для кочевья равнину между Балканами и Дунаем; она открывалась к морю и была богата лесом, водой и пастбищами. Туземцы называли эту местность «Сто Холмов».
Подданные Константина Мономаха, и прежде всего жители придунайской Болгарии, тяжело поплатились за ошибки своего императора. Степные хищники не остались спокойными на местах своего нового поселения. Все соседние области много терпели от их набегов. Узнав об этом, император искал средств поправить свою ошибку и призвал в столицу для совещания Кегена, который оставался верным византийскому правительству. Печенежский князь прибыл вооруженным со своим улусом и расположился вне городских стен, на равнине, называвшейся Майданом. Но прежде чем Кеген успел явиться во дворец и узнать, зачем он призван, с ним случилось бедственное происшествие, едва не стоившее ему жизни. Ночью пробрались в его палатку три печенега, подосланные, вероятно, его смертельным врагом Тирахом. Замеченные телохранителями князя, они все-таки успели нанести несколько ударов спящему Кегену, к счастью оказавшихся не смертельными. В печенежском лагере поднялось смятение; убийцы, которые спешили спастись бегством, были пойманы и приведены к сыну Кегена, Балтчару. Балтчар не решился произвести с ними немедленную расправу согласно с обычаями кровной мести, так как убийцы требовали себе суда перед императором.
Книга русского историка Петра Васильевича Голубовского (1857–1907) «История Северской земли», написанная на основе тщательного анализа летописных текстов и археологических материалов, – одно из самых обстоятельных исследований по истории данного региона. Труд посвящен истории северян, восточнославянскому племени, издавна жившему по берегам рек Десны, Сейма и Сулы. Автор говорит о северянской колонизации, привлекая свидетельства летописей, арабских и греческих источников, археологические данные. При этом он уточняет, что достоверная история северян начинается со времен подчинения их хазарам задолго до зарождения государственности в Киеве и продолжается до 1356 г., когда Северская земля теряет самостоятельность.
В конце X – в середине XI века в пределы Древней Руси вторглись племена кочевников – печенегов, торков и половцев. Они изменили ход исторической жизни Руси и всего восточного славянства и оказали значительное влияние на их дальнейшие судьбы. В течение нескольких веков Русь не только воевала со степняками, но и основывала с ними военно-политические союзы. В своей книге (оригинальное название 1884 г. «Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южнорусских степей IX–XIII веков») известный русский историк Петр Васильевич Голубовский рассказывает насколько и как повлияло соседство кочевников на политическую жизнь Древней Руси, каковы были отношения между тюрками и славянами.
Васильевский Василий Григорьевич (1838-99), историк, академик Петербургской АН (1890). Инициатор создания журнала "Византийский временник" (1894). Труды по социально-экономической истории Византии, истории русско-византийских отношений.
Книга Андре Гийу, историка школы «Анналов», всесторонне рассматривает тысячелетнюю историю Византии — теократической империи, которая объединила наследие классической Античности и Востока. В книге описываются история византийского пространства и реальная жизнь людей в их повседневном существовании, со своими нуждами, соответствующими положению в обществе, формы власти и формы мышления, государственные учреждения и социальные структуры, экономика и разнообразные выражения культуры. Византийская церковь, с ее великолепной архитектурой, изысканной красотой внутреннего убранства, призванного вызывать трепет как осязаемый признак потустороннего мира, — объект особого внимания автора.Книга предназначена как для специалистов — преподавателей и студентов, так и для всех, кто увлекается историей, и историей средневекового мира в частности.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге собраны ценнейшие научные данные об истории, политике, религии, науках, искусстве, сельском хозяйстве и ремеслах народов, живших на территории Среднего Востока (обозначение стран Ближнего Востока вместе с Ираном и Афганистаном). Вы получите полное и подробное представление о зарождении, развитии, расцвете и гибели могущественных цивилизаций шумеров, аккадян, амореев, халдеев, персов, македонян, парфян, арабов, тюрок, иудеев.
Книга раскрывает внутреннее содержание, характер действий вооруженных сил Японии на их пути от победы в Перл-Харборе до подписания акта о безоговорочной капитуляции на американском линкоре «Миссури» в Токийском заливе. Она представляет интерес для всех, кто интересуется историей войны на Тихом океане в 1941–1945 годах.
Капитальный труд посвящен анализу и обобщению деятельности Тыла Вооруженных Сил по всестороннему обеспечению боевых действий Советской Армии и Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны.Авторы формулируют уроки и выводы, которые наглядно показывают, что богатейший опыт организации и работы всех звеньев Тыла, накопленный в минувшей войне, не потерял свое значение в наше время.Книга рассчитана на офицеров и генералов Советской Армии и Военно-Морского Флота.При написании труда использованы материалы штаба Тыла Вооруженных Сил СССР, центральных управлений МО СССР, Института военной истории МО СССР, Военной академии тыла и транспорта, новые архивные документы, а также воспоминания участников Великой Отечественной войны.Книга содержит таблицы.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.