Печенеги - [4]
Принятые с таким доверием, степные дикари не отказались исполнить благочестивое желание византийского императора и с большой готовностью последовали примеру своего хана. Греческий монах Евфимий, прибывший на Дунай вместе с Кегеном, без труда обратил в христианство, или, по крайней мере, окрестил в дунайской воде целые тысячи печенегов. Чтоб оценить этот успех, припомним, что сорок лет тому назад католический миссионер Бруно называл печенегов самыми упорными и жестокими из всех язычников и в продолжение пятимесячной проповеди в степях Приднепровья, с большими опасностями для своей жизни, успел обратить в христианскую веру не более тридцати человек. Малое семя не дало плода; вместе с тремя десятками новообращенных, а может быть, и ранее умерла среди печенегов всякая память о ревностном миссионере, скоро нашедшем мученическую смерть у других варваров. Мы увидим, насколько действительно было новое обращение.
Христианское крещение, во всяком случае, не смягчило свирепой души того варвара, который подал другим пример обращения. Кровная месть своему врагу оставалась главной целью Кегена. Его набеги на улусы печенегов, оставшихся под властью Тираха, были столько же непрерывны, сколько жестоки и кровавы. Убивая взрослых без пощады, Кеген уводил в плен женщин и детей, которых потом продавал в рабство. Византия их покупала.
Тирах, утомленный набегами Кегена, обратился к императору. Ссылаясь на мирный договор, когда-то заключенный византийцами с Печенежской ордою, хан требовал, чтобы Мономах отказал в покровительстве перебежчику Кегену или по крайней мере запретил ему переходить на другую сторону Дуная и вредить печенежским кочевникам, до сих пор уважавшим границы империи. Если этого не будет исполнено, то варвар грозил разрывом союзного договора и внесением тяжкой войны в пределы империи.
Константин Мономах, довольный раздором, который укреплялся при его содействии среди опасной турецкой орды печенегов, громко засмеялся в лицо послам печенежского хана и гордо отверг их требование. Правитель придунайских городов Михаил и перебежчик Кеген получили приказание внимательно наблюдать за переправами на Дунае. Сто морских судов были отправлены Черным морем в устья Дуная, чтобы вместе с конными разъездами поселенных печенегов сторожить движения Тираха и, в случае нужды, препятствовать его переходу на болгарский берег реки. Тирах, глубоко раздраженный, с нетерпением ожидал удобного времени.
Зима 1048 года наступила ранее обыкновенного и была очень сурова. Дунай покрылся толстым слоем льда; сторожевые посты византийские, страдая от холода, ослабили свою бдительность. Тирах воспользовался открытыми путями и со всей ордой, в числе, говорят, 800000 человек, перебрался в пределы империи.
Начались страшные сцены грабежа и разбоя. Вместе с известиями о вступлении в Болгарию всей орды Печенежской Константин Мономах получил донесение от Михаила и Кегена о невозможности противостоять нашествию с теми силами, какие у них были. Необходимо было отправить подкрепление. Воевода (стратиг) Адрианопольский Константин Арианит и правитель Болгарии Василий Монах получили приказание спешить на помощь к Михаилу и Кегену с военными силами своих провинций. Кеген управлял военными движениями византийской армии, зная приемы и привычки своих соплеменников и недавних сокочевников, и сделал им много вреда. Но лучшим союзником Византии была дикая, грубая и невоздержная натура ее врагов. Молодое вино и славянские национальные медовые напитки, приготовленные болгарами, понравились печенегам и, употребляемые в несоразмерном количестве, произвели гибельное действие. Открылись повальные болезни. Эпидемическая дизентерия производила ежедневно страшные опустошения в печенежских массах.
Кеген узнал о бедственном положении соплеменников и склонил своих теперешних товарищей, греческих воевод, ввиду вражеского многолюдства соблюдавших робкую осторожность, к решительному удару. Византийские силы двинулись вперед; печенеги, упавшие духом, не в силах были противопоставить какое-либо сопротивление. Они побросали оружие; Тирах с прочими князьями, а затем и вся остальная масса отдались в плен византийцам.
Кеген советовал перерезать всех пленников, прикрывая дикую жажду мести заботами об интересах усыновившей его империи. Он говорил: змею всего лучше убьешь зимою, когда она не может пошевелить своим хвостом, а когда она отогреется на солнце, то это будет хлопотливо и трудно. Византийский историк[20]считает не лишним отдать честь глубокому смыслу варварского аполога. Но воеводы Константина Мономаха последовали более утонченным и более мягким внушениям византийской государственной мудрости. Болгария, которая еще не оправилась после ужасного погрома при Василии II, представляла много пустых, незаселенных земель. Византийская казна сильно нуждалась в исправных плательщиках поземельного налога, а византийская армия — в хорошей коннице. Последняя потребность была особенно настоятельна в настоящий момент, когда турки-сельджуки уже начинали свои завоевания в восточных провинциях империи. Голоса византийских воевод взяли верх над кровожадными требованиями мстительного печенега. Кеген мог располагать судьбою только тех из своих соплеменников, которые попали в плен к нему самому. Он перерезал всех тех, которых не успел продать в рабство. Но большинство пленников, целые десятки тысяч печенегов были поселены Василием Монахом в Болгарии, состоявшей под его управлением, главным образом около Средца (Сардики), Ниша и Евцапела, но также и в других местах. Оружие было, разумеется, отобрано. Тирах и сто сорок знатных печенегов отведены в столицу. Константин Мономах велел их окрестить и потом дал им надлежащие чины и титулы византийской табели о рангах.
Книга русского историка Петра Васильевича Голубовского (1857–1907) «История Северской земли», написанная на основе тщательного анализа летописных текстов и археологических материалов, – одно из самых обстоятельных исследований по истории данного региона. Труд посвящен истории северян, восточнославянскому племени, издавна жившему по берегам рек Десны, Сейма и Сулы. Автор говорит о северянской колонизации, привлекая свидетельства летописей, арабских и греческих источников, археологические данные. При этом он уточняет, что достоверная история северян начинается со времен подчинения их хазарам задолго до зарождения государственности в Киеве и продолжается до 1356 г., когда Северская земля теряет самостоятельность.
В конце X – в середине XI века в пределы Древней Руси вторглись племена кочевников – печенегов, торков и половцев. Они изменили ход исторической жизни Руси и всего восточного славянства и оказали значительное влияние на их дальнейшие судьбы. В течение нескольких веков Русь не только воевала со степняками, но и основывала с ними военно-политические союзы. В своей книге (оригинальное название 1884 г. «Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южнорусских степей IX–XIII веков») известный русский историк Петр Васильевич Голубовский рассказывает насколько и как повлияло соседство кочевников на политическую жизнь Древней Руси, каковы были отношения между тюрками и славянами.
Васильевский Василий Григорьевич (1838-99), историк, академик Петербургской АН (1890). Инициатор создания журнала "Византийский временник" (1894). Труды по социально-экономической истории Византии, истории русско-византийских отношений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В брошюре дается суть и краткая история национал-социализма, приход Гитлера к власти и его преступная политика.
В книге Петра Крикунова впервые в отечественной историографии предпринята попытка на конкретном историческом материале воссоздать полномасштабную картину участия казаков во Второй мировой войне на стороне Германии.В книге рассказывается о тех казаках, кто по тем или иным причинам оказался по другую сторону от защищавшего свою Родину и весь мир советского народа. Всем им пришлось расплатиться за свое вольное или невольное, но все же предательство. Многие из них умерли в советских лагерях, часть погибла от лишений и унижений в послевоенной эмиграции, некоторые продолжили свой «крестный поход против большевизма», став членами новых казачьих партий и группировок, которые создавались под покровительством западных разведок.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Освещаются события, происходившие в царствование Ивана Грозного, Бориса Годунова, Михаила Федоровича и Алексея Михайловича Романовых. Раскрывается выдающееся значение и суть деятельности Посольского приказа — одного из важнейших центральных государственных учреждений России XVI—XVII веков. Бурная и драматическая эпоха становления Российского государства, его внешняя политика предстают перед читателем через деятельность руководителей посольской службы и непосредственно русских дипломатов.
«Восьмым чудом света» назвали западные журналисты открывшуюся в 1939 году в Москве Всероссийскую сельскохозяйственную выставку. Какие цели преследовали организаторы и создатели этого грандиозного комплекса? Что скрывается за фасадами сохранившихся и уничтоженных «дворцов»? О прошлом и настоящем этого выдающегося исторического и архитектурного памятника рассказывает книга известного москвоведа О. А. Зиновьевой.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.