Печенеги, торки и половцы - [53]

.

После смерти Мстислава Владимировича идея великокняжеской власти, как идея централизационная, переходит на север, в Суздаль, где проводниками ее являются Андрей и Всеволод. Но на юге остался ее след. Мономах, проводя эту идею, справедливо видел большое значение в установлении наследственной великокняжеской власти. Он оставляет киевский престол своему старшему сыну, Мстиславу. Это было полное нарушение княжеских прав. Тут назначение наследника передавалось совершенно на волю великого князя и устанавливалась наследственность. Но мысль Мономаха не нашла себе продолжателей среди его семьи. Мы видим, что после Мстислава садится в Киеве брат его Ярополк, а не сын Изяслав. Мономаховичи вывели из этого факта деятельности своего отца совсем иную идею – первенства Мономахова рода на Руси, принадлежности ему одному Киевской области, а, стало быть, и великокняжеского стола. Понятно, что другая семья – Ольговичей – не могла позволить развиваться и упрочиться новому, случайно возникшему принципу, и открывает упорную борьбу с линией Мономаха. В ней деятельное участие принимают и кочевники, причем черные клобуки являются постоянно на стороне Мономаховичей, а половцы помогают Ольговичам. Так в 1146 г. Всеволод Ольгович водил половцев против Володимирка Галицкого, который противился утверждению рода Святославичей на киевском столе[601]. Изяслав Давидович не раз пользовался их успехами, то подводя их на Переяславль, то выгоняя Мономаховичей из уделов[602]. Но и эта идея – первенства рода Мономахова – вскоре осложнилась. Семья старшего сына Владимирова Мстислава присвоила себе одной право занимать киевский стол. Младшая линия, в лице Юрия Владимировича Долгорукого, протестует и ведет половцев против Мстиславичей. Юрий приглашает их в 1149, 1151, 1152 и 1154 годах[603].

Но борьба, вызванная этими стремлениями, заставляла каждого князя опасаться за самостоятельность своего удела: желание противодействовать принципам, являвшимся у других родов княжеских или у отдельных личностей князей внушало мысль о необходимости усилиться самому, увеличить на будущее время свои средства для борьбы. На половцев не всегда можно было рассчитывать: их могли призвать и противники. Отсюда появилась мысль о внутренней централизации в областях. Являются князья, стремящиеся уничтожить уделы в тех землях, где они сидели. Она возникала прежде всего у князей галицких. Первый, начавший осуществлять эту идею, был Владимирко Володаревич. Он выгнал своего племянника Ивана Ростиславича и сосредоточил всю Галицкую область в своих руках. Затем то же самое стремление мы видим и в земле Северской. Представителем его является здесь Изяслав Давидович, который старается лишить новгородсеверского удела Святослава Ольговича и тем собрать всю Северскую область в своих руках. Когда Суздаль сильно стал теснить землю Рязанскую, стремясь сделать ее князей подручниками своего, то и тут вспыхивает идея централизации. Проводниками ее являются здесь два князя: Роман и Глеб. Стараясь осуществить свой план – уничтожения уделов в своей земле, – князья опираются на отряды кочевников. В 1156 г. Изяслав Давидович ведет их против своего племянника, Святослава Владимировича[604]. Глеб Рязанский при помощи половцев перебил шесть удельных князей своей области[605]. Но еще более сильную поддержку находят у степняков те, кому приходилось бороться против централизации. В борьбе с Изяславом Черниговским князю новгородсеверскому помогают его дядья по матери половчанке[606]. Если Святослава поддержали города, не хотевшие признать власти Давидовича, то подобной поддержки не мог найти Берладник в городах галицких, где всякое значение земства было придавлено князем и боярством. Он находит поэтому помощь только лишь у половцев. В 1159 г. он вместе с ними разорял дунайские города, принадлежавшие галицкому князю, грабил галицких рыболовов и затем двинулся в пределы Галицкой области, но после неудачной осады Ушицы должен был снова бежать к киевскому князю, Изяславу Давидовичу[607].

^{Великий князь Изяслав Давидович. Художник В. П. Верещагин}

Вот факты, которые вполне достаточно рисуют роль кочевников в политических событиях Древней Руси. Несмотря на то что борьба из-за всех указанных стремлений шла в продолжение веков, мы видим, что ко времени нашествия татар порядок удельно-кочевой вполне сохраняется. Ни одна из идей не торжествует. Мы видим кочевников на разных сторонах. Теперь они дают перевес одному стремлению, после, поддерживая его противников, не дают возможности ему развиться, и оно исчезает. Были, конечно, и другие причины такого исхода дел, но вполне ясно выступает при этом и значение степных наездников как силы, уравновешивающей, парализующей всякие начинания к нарушению присущего Древней Руси политического устройства.

Но если такова была роль кочевников в нашей древней истории, то соседство их с Русью имело другие, не менее важные последствия. Будучи силой, постоянно готовой поддержать всякое стремление, они этим самым способствовали ослаблению Русской земли. Ведя с ними постоянную борьбу, занятое постоянно защитой жизни, имущества, своих пепелищ, стараясь сохранить древнюю связь с южными культурными странами, население Южной Руси направляло все свое внимание сюда, на свои южные границы, не имело ни времени, ни возможности осмотреться, обратить свой взгляд на другие события, совершавшиеся на земле Русской. На юге не могло сложиться никакого прочного порядка; понятно, что только на севере, удаленном и защищенном от кочевников, должны были собираться силы; могли под шум борьбы, которую вел юг со степью, слагаться и упрочиваться новые государственные идеи; князья севера спокойно могли следить за ходом политических дел на юге Руси и никуда не растрачиваемые свои силы употреблять на распространение своего влияния по всей Русской земле. А силы на север должны были прибывать постоянно.