Печатная машина - [24]
— Его — тоже, — сообщила она, потрогав пальцем мой живот. — Уже там, на зоне.
И, глядя в глаза, приблизила губы.
Несмотря на весь ее багаж, мне было хорошо. Более того, мне было офигительно.
Меня даже стало немного потряхивать. Пару раз на воде мелькнуло отражение розовых крыльев.
Белая ночь спустилась к нам на берег. Она никак не хотела сливаться с темной водой.
Наконец мы встали и двинули в сторону общаги.
За время сидения на берегу я к чему-то незримо приблизился, но чтобы дотронуться, нужно было сделать один маленький шаг.
Мой взгляд опустился под ноги, и я увидел, что она была в тапочках.
— Ты чего в тапках-то? — удивился я.
— А, — просто сказала она. — Некогда было переобуваться.
Вот оно. О Господи! Внезапно я почувствовал, как кто-то потянул меня за сердце, вытягивая его в ее сторону.
По ходу, я неотвратимо влюблялся.
Подходя к общежитию, она замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.
— Не хочу в общагу, — поморщилась она. — Сегодня тетя Клава на вахте, она моего мужа хорошо знает.
Мы вошли в парадную соседнего дома и на лифте поднялись на последний этаж. Дверь на чердак была открыта. Пахло голубями и еще черт знает чем. Через небольшое окошко мы вылезли на крышу. Сели на самый конек. Я прижал ее к себе.
Слева белела полоса залива. Горбатились портовые краны. Под нашими ногами в сером мареве лежал город. Я ощущал себя завоевателем. Сегодня я покорил его сердце.
— Какой ты сильный, — прошептала она.
Над нами захлопали крылья. Я оглянулся.
— Пойдем спать, — сказал я.
Мы спустились вниз, и я нашарил в темноте лежащую на керамзите дверь. Мы легли на нее, она прижалась ко мне всем телом. Да, пахло голубями и еще черт знает чем. Я стягивал с нее лосины. Помогая, она приподнимала зад. Все было до того прекрасно, что, бляхо, я дал задний ход. Не сейчас, думал я, гладя ее по голове. Только не сейчас.
Она уснула, а я лежал и слушал, как она спит. Потом осторожно встал и вылез на крышу.
Солнце снова собиралось появиться из-за горизонта. Я сел возле кирпичной трубы и сразу же услышал шум, преследующий меня на протяжении всей ночи.
Поглядев налево, я увидел большую птицу, стоящую на длинных ногах на самом краю конька.
— Ого, — вздрогнул я.
Первые лучи окрасили птицу в розовый цвет.
Она повела длинной шеей.
— Фламинго, — вслух подумал я. — Розовый.
— Точно, — ответила птица и щелкнула клювом.
Еще и разговаривает. Я растерянно шмыгнул носом.
— Ты правильно сделал, — сказала птица. — Я горжусь тобой.
— Ты о чем?
— О том, что не воспользовался ею.
Я пожал плечами.
— Ненавижу пошлость, — ответил я. — Трахаться на чердачной двери — верх пошлости.
Фламинго переступил ногами, приблизившись на шаг.
— Не обманывай себя. Тебя остановило ее замужество. Ее дочь.
Я рассмеялся и сплюнул. Глупая птица.
— Сегодня я оттрахаю ее во все щели. Клянусь тебе.
Птица мотнула маленькой тупорылой головкой.
— Ты врешь мне. И себе врешь. Ты не такой.
— Какой, блядь, не такой?! — не выдержал я, но тут же, вспомнив о спящей, сбавил громкость. — Ты что несешь, голубка?
— Ты чистый и светлый, а то, что из тебя иногда выпирает, никак к тебе не относится.
Меня потихоньку стала доставать эта байда.
Чего-то я недопонимал.
— На самом деле, ты очень хороший, — частила птица, щелкая клювом. — Ты как дитя заката.
Опа-на! Не надо было ей этого говорить. Я все понял. Моментально.
— Ну-ка, — сказал я. — Подойди, пожалуйста, поближе.
Фламинго нерешительно смотрел на меня.
— Не бойся, — убеждал я. — Скажу чего-то на ушко.
Птица, стуча по металлу, подошла ко мне и наклонила красивую розовую головку.
Я взялся двумя руками за основание шеи и резко крутанул в разные стороны.
Солнце ярко-красной залупой выходило из-за горизонта.
11. ЗЕРКАЛО
Я сказал Саньке:
— Мне нужно зеркало. Чтобы в полный рост.
— В полный рост? — переспросил Санька. — Зачем тебе в полный рост?
Зеркало его не удивило. Всем нужно зеркало — что и говорить. В зеркалах много чего можно найти.
В нашей общаге было несколько зеркал. На каждом этаже по зеркалу. Хорошие зеркала, просто великолепные. Отражающие тебя с головы до ног. Восхитительные зеркала.
Я говорю Саньке:
— Возьму с четвертого. Постоишь на шухере?
Санька только головой покачал. Опять твои штучки. Опять, опять.
Через вахту зеркало не пронести. Мы завернули зеркало в покрывало и решили спустить с окна второго этажа. Я вышел на улицу, прошел в колодец, задрал голову. Санька перекинул сверток с зеркалом через подоконник и… выпустил его из рук.
— Блядь, — сказал я.
Санька сверху молча смотрел на меня. Я вытряхнул из покрывала осколки и поднялся в общагу.
— Прости, — сказал Санька. — Зеркало тяжелое.
— Следующее будет не легче, — ответил я. — Ты уж постарайся.
Третий этаж также остался без зеркала. Он словно ослеп, но меня уже несло. Я не мог остановиться.
Это зеркало не выдержала веревка. Она лопнула как раз в тот момент, когда я уже собирался его принять. Снова эхо отразило звук падения. Вытряхивая осколки, я сильно порезался. Побитые зеркала мне мстили. Мне хотелось кричать, меня колотила нервная дрожь.
— Хватит, — сказал Санька. — Остановись, ну его в жопу, это зеркало. Зачем тебе зеркало?
— Что?! Что ты сказал?! — я едва не орал.
Патентованный жанр под названием «Жизнь замечательных людей», как правило, знакомит читателя с развернутой биографией выдающихся личностей, добившихся успеха и устоявших перед темными водами забвения. Но как быть с остальными? С теми, кто имел способности, подавал надежды и не устоял? Разве судьба их не достойна памяти? Марат Басыров предлагает свой «каталог героев» – жизнь его замечательных неудачников ярка, нелепа и трагична. Воистину, как может оказаться поразительным не только вознесение, но и провал, так зачастую баловни судьбы проигрывают ее пасынкам в широте жеста и дерзости порыва. Предыдущая книга Марата Басырова «Печатная машина» в 2014 году вошла в короткий список литературной премии «Национальный бестселлер».
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Вадима Левенталя — история молодого кинорежиссера Маши Региной, прошедшей путь от провинциальной школьницы до европейской звезды, твердо ступающей на ковровые дорожки в Венеции, Берлине и Каннах. Это история трех ее мужчин, история преданной, злой и жертвенной любви, история странного переплетения судеб. «Маша Регина» — умный и жесткий роман, с безжалостным психологизмом и пронзительной достоверностью показывающий, какую цену платит человек за волю к творческой самореализации. То, что со стороны кажется подарком фортуны, достойной зависти удачей, в действительности оборачивается для героини трагическим и неразрешимым одиночеством, смотрящим прямо в глаза ледяным ужасом бытия.