Печать смерти - [34]

– Видишь, ничего страшного не произошло, – снисходительно разглядывая потирающего запястья подмастерья, заметил Иринг. – Следуй и дальше советам мудрых людей, и все очень скоро" закончится.

Вельможа не стал уточнять как.

– А если герцог решит отдать меня магистру? – Юноша не успел еще избавиться от дрожи в голосе.

– Этого не произойдет. – Командир «Ночных» излучал такую уверенность, что узник не посмел усомниться.

Позади капитана раздались шаги. Появился один из слуг коменданта, тащивший деревянный поднос, уставленный снедью. Здесь были аппетитно зажаренная курица, миска с овощами и свежей зеленью, кувшин вина.

– Вот и твой ужин. – Капитан посторонился, пропуская прислужника и следовавшего за ним охранника со связкой ключей. Пока тюремщик отпирал решетчатую Дверцу, слуга вынужденно стоял рядом, удерживая тяжелый поднос. – Ну-ка, посмотрим, что тебе нынче послали боги и господин комендант…

Иринг заглянул в накрытую зеленью миску, поднял кувшин с вином, принюхался.

– Совсем неплохо! – сообщил он, возвращая сосуд на поднос. Ни слуга, ни стражник не заметили мелькнувшей в его руках костяной палочки.

Деревянный поднос перекочевал на колени арестанта, дверь встала на свое место. Сквозь прутья решетки гвардеец Прекраснейшей наблюдал, как накинулся Гастон на принесенные яства. Страх пробуждает аппетит так же часто, как и. лишает его.

– Скажи, ты видел тех, кто заказал твоему учителю печать? – спросил он, когда слуга и охранник скрылись в дальнем конце коридора.

Ученик мага, не разжимая сошедшихся на куриной ножке зубов, отрицательно покрутил головой.

– А того, кто изготовил ее для магистра?

На этот раз ответа пришлось подождать. Гастон прожевал мясо, обильно запил его прямо из кувшина, утер рукавом закапанный жиром подбородок.

– Магистр сам изготовил печать, – наконец сказал он и тут же запихал в рот кусок сладкой моркови.

– Ты ничего не путаешь? – недоверчиво прищурился капитан. – С чего ты взял, что магистр сам готовил заклятие?

Подмастерье мага ополовинил кувшин. Вино оказалось крепким, а может, сказался пережитый ужас перед бывшим хозяином, только перед глазами у него заплясали голубые звездочки. Гастон сосредоточенно потер веки, количество переливающихся искорок увеличилось, но не было пьяной пелены перед глазами. И чувствовал он себя отменно. Юноша покосился на собеседника: заметил ли странную звездную россыпь?

– Так с чего ты взял, что магистр сам готовил печать? – настойчиво повторил тот свой вопрос.

– Я видел, – глупо улыбаясь, ответил узник.

Голубые искры образовали рой, их сияние то угасало, то усиливалось, потом из сверкающих точек сложился силуэт несколько силуэтов… Гастон прищурился – видение стало гораздо четче. «Да никакое это не видение! – сообщил он находившемуся по ту сторону решетки капитану. – Здравствуйте, дамы…»

– Ты точно видел, что Траск изготовил смертельное проклятие? – допытывался вельможа.

– Конечно. – Между тем воздушные красавицы обступили арестанта – полные груди соблазнительно колышутся, локоны струятся по плечам, губы призывно приоткрыты…

Подмастерье привалился затылком к каменной стене, у которой лежал его тюремный тюфяк, глаза его неподвижно уставились в пространство, из угла рта тонкой струйкой потекла слюна пополам с куриным жиром.

Иринг недолго созерцал это зрелище. Оставив узника бродить по склонам Незримой Горы, он быстрым шагом проследовал в тот конец коридора, куда недавно прошли тюремный слуга и стражник. Коридор кончался дверью, на этот раз сплошной, дубовой, обитой толстыми железными полосами, сразу за ней имелось караульное помещение – узкая комната, пять шагов в длину и не более трех в ширину. С жесткой лавки у стены подскочил давешний охранник.

– Забрать у него поднос, ваша милость? – кивая на ряд камер, спросил он.

– Не надо, – капитан небрежно махнул рукой, – пусть поест напоследок. Думаю, завтра ему предстоит новое свидание с нашим магистром. Не столь приятное, как нынче. – Тюремщик подобострастно хохотнул шутке начальника. – Не забудь, с узником запрещено разговаривать! – напомнил тот, уже спускаясь по лестнице.

Весь путь вниз он прислушивался, не раздастся ли крик с только что оставленного им этажа. Стражник мог немедленно отправиться с проверкой к арестанту и обнаружить труп. Следовало быть готовым к роли разгневанного командира. В том, что Гастон уже отправился за Край, он не сомневался. Концентрация «небесной дури», которую вручил ему старший нарн, была такова, что хватило бы и щепотки на кувшин, чтобы убить крупного мужчину. Он же опорожнил в вино всю шкатулку. Ничего удивительного, что парень узрел небесных дев буквально после второго глотка! Иринг невесело усмехнулся: видения одурманенных порошком мужчин были на редкость однообразны. Он покинул башню, так и не услышав сигнала тревоги.

По дороге к собственному отелю можно было обдумать услышанное от арестанта.

«Печать тьмы, изготовленная светлым магом…» – Иринг по привычке дотронулся до усов – жест, которому он умел придавать бессчетное количество оттенков. Опыт подсказывал молодому карьеристу, что все это неспроста. Нужны очень веские причины, чтобы заставить колдуна зачерпнуть сил на чужой территории. А какие причины могут быть у Траска? Или их следует поискать у тех, кто заказал ему печать? Эх, рановато он дал отведать Гастону небесного напитка, стоило порасспросить его об этих таинственных заказчиках, да и о парне, нежданно получившем зловещий подарочек, разузнать не мешало. Впрочем, он слышал все, что удалось выжать магистру из своего ученика. Нужно рассказать Хэйворду о том, что маг Траск сам сделал эту печать, подумал капитан и тут же одернул сам себя: возможно, тот знает и именно поэтому решил ее выкрасть. С другой стороны, если столь важная подробность ему неизвестна, стоит ли делиться со жрецом информацией? Или разумнее попридержать и лично известить богиню? Ифет щедра к тем, кто проявляет рвение. А еще есть герцог Ги-Васко, которому тоже было бы интересно узнать о странных занятиях придворного колдуна.