Печать правосудия - [55]

– Ну… вроде того.

– И первый же такой подросток прошел экспертизу?

– Получается так. Считайте это обнисовской чуйкой.

– Чуйкой, значит, – и снова пять секунд молчания. – Тогда такой вопрос, товарищ Шумякин: а у вашей чуйки есть конкретные фамилии или секретные документы, о которых я должен знать?

– Не понимаю о чем вы.

– Всё это выглядит достаточно странно, товарищ подполковник. Доверяя своей чуйке, как вы называете логику и предрасположенность к подсознательному анализу, который люди часто путают с интуицией, я могу сделать выводы, о статистически значимом отклонении наблюдаемых параметров. И в таком случае, я могу с полной уверенностью отклонить нулевую гипотезу, говорящую о случайности выбора, павшего на Майорова Никиту, а значит принять альтернативную гипотезу. Альтернативная гипотеза говорит, что случившееся не случайно. Что вы скажете по этому поводу?..

– Простите, товарищ полковник, но я сейчас занят.

– Угу.

– Это всего лишь болтовня по телефону, верно? Вынужден попрощаться с вами и бежать по делам.

– Сегодня болтовня, а завтра – показания под запись, – сказал Исаков.

– Всего доброго, товарищ полковник.

– До свидания, товарищ Шумякин.

Шумякин положил трубку, корпус телефона хрустнул в руке:

– Тебя ещё не хватало.

Глава 16. Первое дело

Признаться, я был удивлен увидеть своим напарником в патруле Соколову. В чистой и выглаженной форме, но теперь в штанах вместо юбки. Общий внешний вид от этого изменился не сильно. Молодые парни, как и прежде, врезались в урны и выходили на красный сигнал светофора, заглядываясь на сержанта. Вместо фуражки на голове у Соколовой сидела кепка с коротким козырьком, из которой сзади торчала тугая косичка. На этом её преображение не закончилось. К дубинке, чехлу для баллончика и наручникам прибавилась кобура. Берегитесь нарушители.

– Опаздываешь, – она посмотрела на часы.

– Стоп… а разве я не мешаю тебе развиваться как профессионалу?

– Не обольщайся, – он протянула наряд на патруль, где нужно было поставить подпись. – Я сказала Шумякину, что лучше напишу рапорт на увольнение, чем снова пойду в патруль с Агафоновым. Ты остался единственным свободным сотрудником.

– И всё же, что на счет моего низкого профессионального уровня и провокаций?

– Я разберусь, – она взяла подписанную бумагу и положила в карман. – За мной!

В этот раз маршрут отличался от привычной безопасной ковровой дорожке по центру. Не сильно, но хоть с намеком на предстоящую работу. По плану мы делали крюк к рынку, а затем возвращались в центр через набережную.

– Значит, ты попросила у Шумякина не ставить тебя с Агафоновым? – снова завел разговор я, когда стало слишком скучно топать по городу.

– Да.

– В сложившейся ситуации ты могла не просить, а требовать.

– К чему это ты?

– Не пойми ничего такого, – я предусмотрительно поднял руки. – Но учитывая твою слабость к рапортам… Богдан заслужил. Разве за такое поведение ему не светит, если не увольнение, то хотя бы строгий выговор?

– Я ничего не писала и писать не собираюсь.

– Вот как?

– Кажется, ты так ничего и не понял, Майоров, – она развернулась и посмотрела мне в глаза. – Думаешь, мне есть дело до этих детских разборок с Агафоновым?! Поверь, ничего страшного с моей самооценкой не произойдет после одного шлепка по заднице.

Я опустил глаза и проверил – в порядке ли её задница. Всё было очень даже хорошо.

– Алё! – она щелкнула пальцами у меня перед лицом. – Меня беспокоит, что сотрудники всё меньше обращают внимание на формальные вещи, вроде закона, устава и прав. Ты можешь считать меня занудой или ботаншей, но сейчас это именно то, что нужно ОБНИС. Если мы продолжим делать вид, что устав и присяга – пустые слова, то очень скоро ОБНИС превратится из самой влиятельной силовой структуры в организованную преступную группировку. Я написала рапорт на Агафонова, потому что он ведет нечистые дела с букмекерскими конторами возле вокзала. Я дважды просила его прекратить, но, к сожалению, на столь малые, – Соколова изобразила в воздухе кавычки, – преступления никто уже не обращает внимание. Все крутые дяди только и заняты тем, что твердят, какую важную работу мы делаем. Мы ловим суперпреступников, решаем супервопросы и предотвращаем супертеракты. На остальную мелочь можно закрыть глаза. И не только закрыть глаза, а иногда и самому поучаствовать, ведь нам так тяжело по долгу службы!

Диана замолчала и несколько раз глубоко выдохнула.

– Шумякин объяснил мне это тем, что силы апперов на улицах значительно превосходят силы обников.

– И это верно. ОБНИС приходится договариваться с кланами и бандами, но это не оправдывает тот бардак, который творится в отделениях. Есть вопросы и поблажки необходимые для обеспечения безопасности, а есть желание – полёглому срубить денег или овладеть властью.

– Звучит разумно, вопрос только в том: что ты можешь с этим сделать?

– Стать ещё одним маленьким грузом на весах правосудия, – Соколова мотнула головой, закидывая косичку за спину. – ОБНИС никогда не будет святым местом, но если в нем не станет таких людей как я, то все развалится куда быстрее. Я хочу поступить в надзорный отдел и стать той занозой в заднице, благодаря которой эта корявая телега ОБНИС все ещё будет двигаться вперед, а не буксовать на месте, пока полностью не закопается.