Печать Медичи - [28]

Его мозг поглощал знания любого рода, а потом выливал их обратно в виде рисунков, рассказов, басен и бесконечных заметок.

Вот и теперь он был полностью поглощен — не только этим растением, но и другими травами, росшими в том тенистом месте, где мы остановились. В конце концов мы провели там весь день. Фелипе и Грациано не сводили с маэстро внимательных любящих глаз. Когда маэстро заканчивал рисовать тот или иной листик, цветочек или стебелек, он откладывал его в сторону, и тогда его помощники подбирали отложенное растение и осторожно укладывали под пресс между листами специальной бумаги. Кроме того, они следили за тем, чтобы под рукой у маэстро всегда была еда — хлеб и бутыль вина, смешанного с водой. Я тоже помогал чем мог: пас лошадей, водил их на реку к водопою, искал необычные растения в рощице неподалеку.

Наконец маэстро поднял голову и окликнул меня.

— Ты знаешь это растение?

— Знаю. Мы называем его… — Я замолчал. Мне давно следовало отучиться говорить «мы» о своем народе. — У нас в деревне его называли Вифлеемской Звездой.

Он показал мне страницу со своей зарисовкой. Я был изумлен — настолько точно скопировал он листик, стебелек и даже крохотные вьющиеся волоски на тыльной стороне листа.

Но маэстро интересовали не только растения. Я заметил рядом с ним и кое-что другое.

Перехватив мой взгляд, он спросил:

— А из этого вы что делаете, Маттео?

— Это окаменелость, ископаемое животное. Оно жило давным-давно.

Он перевернул несколько страниц и показал мне зарисовку этой окаменелости, а также зарисовки камней разной формы и величины.

— Маэстро! — воскликнул я. — Как инженер, вы получили задание от Валентино укрепить его замки на случай нападения противника. Я знаю также, что вы — художник, и то, что вы режете трупы и зарисовываете разные органы потому, что хотите расширить свои познания в медицине. А теперь вы интересуетесь растениями и минералами! Так какой же наукой вы занимаетесь?

— Да всеми сразу!

— Всеми?

Он рассмеялся:

— Я хочу знать все. У меня пытливый ум! И как я заметил, — тут он коснулся указательным пальцем моего лба, — у тебя тоже!

Тут же я вспомнил, что однажды, когда он анатомировал труп, мне было так интересно наблюдать за его работой, что я даже наклонился поближе к столу. И тогда он вдруг остановился, отвел руку в сторону и сказал:

— А теперь посмотри ты, Маттео! Смотри внимательно!

— Может, сумеешь что-нибудь обнаружить!

Тогда он изучал язык, разглядывая его в лупу. Когда мы вернулись в его студию в замке, он нашел среди своих зарисовок рисунок с изображением льва и показал его мне. А потом рассказал, что однажды ему довелось выполнять какую-то работу для герцога Миланского, и у того в замке был лев, его держали в яме. Однажды, наблюдая за зверем, маэстро видел своими глазами, как тот с помощью одного лишь языка снял — а точнее, слизал шкуру с ягненка, прежде чем приступить к трапезе. Маэстро показал мне свой рисунок и пояснил:

— Язык льва специально приспособлен для этой цели.

Так он учил меня многому, и в ответ я делился с ним своим знанием растений. Конечно, никакого научного образования у меня не было, но я знал, какие растения могут лечить, а какие — убивать. Я знал, какие травы целебны, а какие ядовиты.

Я очень хорошо знал всякие яды.

В тот день маэстро закрыл тетрадь, только когда начало смеркаться.

Мы упаковали гербарий и вернулись в Аверно. Там нас ждали посыльные от Чезаре Борджа. В послании Валентино говорилось, что Леонардо да Винчи с помощниками должен без промедления присоединиться к нему в его зимней резиденции в Имоле.

Глава 15

Вечером следующего дня мы уже были в Имоле.

Жаровни, горевшие на стенах замка, освещали черно-желтые знамена Чезаре Борджа, развевавшиеся на башнях. Когда копыта наших коней застучали по мосту и мы приблизились к флагу с эмблемой, изображавшей пасущегося быка, нам навстречу вышел смуглый человек с факелом в руке.

— Мессер Леонардо, — сказал он, — я Микелотто, личный оруженосец Чезаре Борджа. Их сиятельство герцог Валентине желают поговорить с вами немедленно.

— Я в его полном распоряжении!

Маэстро бегло взглянул на Фелипе, тот сразу кивнул и сказал:

— Я займусь нашим обустройством и распакую вещи.

— Пусть Маттео возьмет мою сумку и идет со мной. Если герцогу понадобятся еще какие-то рисунки или модели, я смогу прислать Маттео за ними.

Вереницей запутанных коридоров Микелотто провел нас к тому, чье имя внушало страх всем жителям Италии. Когда мы вошли в комнату, расположенную на втором этаже замка, Чезаре Борджа поднялся из-за стола, чтобы приветствовать нас. Это был высокий мужчина, с виду не старше лет тридцати, и в его движениях присутствовали одновременно грация и решительность. Хотя лицо его носило следы болезни, известной у нас под названием французской[5], он был по-своему красив, особенно запоминались его острые, проницательные глаза. Валентино был в черной, красиво расшитой тунике, белых панталонах и высоких черных кожаных сапогах. Единственным ярким пятном в его костюме являлось кольцо на среднем пальце левой руки — тяжелый золотой перстень с огромным рубином кроваво-красного цвета.