Печать Бездны. Часть 1 - [17]

Тщетно пытаясь найти хоть что-нибудь, что придало бы уверенности в правильности решения, бывший «бешенный» снова погрузился в дебри памяти и тут, как гром среди ясного неба, его поразила неприятная догадка. От которой он даже вскочил и, стоя перед дверью, почувствовал, как его прошиб холодный пот. Перед глазами снова оказался расколотый на полу островитянский сосуд. Без сомнения в нем не осталось ни капли, но не это внушало беспокойство. Как? Каким образом от случайного падения могла расколоться бутыль с такими толстыми стенками? Ведь пол в камбузе был деревянным… Мысленно феларец поднял глаза на полукровку, оторвавшись от созерцания черепков, снова взял пивную кружку и отхлебнул. Нет, ему был предложен тот самый напиток, он хорошо помнил вкус еще с тех времен, когда состоял в охране дипломатической миссии из Шаргарда на острове Палец Демона и вместе с отведывателем кушаний они часто нарезались по вечерам этим островитянским пойлом. Но что же тогда? Чего-то не хватало для полноты картины любого пьянчуги, с которым сидишь нос к носу и воротишь свой потому что… Запах!

— Проклятье, старый я дурень, он же на самом деле трезв как стеклышко! Чертов ранкен! — произнося этот монолог, феларец отступал назад к пологу, что отгораживал кровать капитана.

По дороге споткнувшись о стул бывший «бешенный» гневно отставил его к стене и потушил лампу на столе, оставив только эльфийский ночник у самой двери. Скрывшись, за пологом, он медленно и беззвучно обнажил шпагу и, достав из-за ворота небольшой крестик на простой веревочке, поднес к сухим губам. Прошептав молитву, так как иначе как наваждением подобный просчет объяснить не мог, он только похвалил себя за то, что, неплохо зная полукровок, не оставил комнату в полной темноте. По крайней мере когда ему приходилось сражаться с полуэльфами тех часто подводило зрение, если бой проходил в сумерках — так наставлял покойный десятник своих подопечных в шарградской бригаде «бешеных».

Тем временем пленник, немало удивившись такому поведению своего сторожа, решил потрудиться над собственным освобождением и извлек потаенный кинжал из-за широкого кушака. Ремни плохо поддавались. От напряжения из рассеченного виска снова пошла кровь. Юноша терпел боль и продолжал работу, когда входная дверь беззвучно приоткрылась и внутрь шмыгнула высокая тень.

— Почему ты пришел за мной? — раздался тихий вопрос, но голос был твердым как сталь.

— Ты убил моего учителя! — сдавленно прошипел парень тоже по-островитянски, — Я пришел за твоей жизнью. Это моя месть!

— Твой учитель был отступником. Уходи. Ты молод, я пощажу твою жизнь.

— Ты думаешь моя жизнь имеет значение? — усмехнулся молодой ранкен, — Кобра был мне больше чем учителем, он был как отец!

— Подрасти и выучись как следует, тогда я сражусь с тобой.

— Ни за что! — юноша почти прокричал это, — А если ты сейчас уйдешь, тогда я всем расскажу что ты тоже ранкен!

Последняя фраза была ожидаема Карнажем, вот только сказана она была на чистом феларском, даже без акцента…

— Ах ты змееныш, — процедил сквозь зубы Феникс.

— Умри, убийца! — парень вскочил со стула и бросился на полукровку, в его руке сверкнул кинжал.

«Ловец удачи» еле успел перехватить устремившееся к его груди лезвие. Захватив руку парня и не выпуская ее, Карнаж тут же безжалостно двинул ступней в уже поломанные им ребра. Юноша даже подлетел вверх от силы удара и взвыл как ошпаренный кот. Тут же согнув атакующую ногу полукровка опустил удар с боку в коленный сустав. Молодого ранкена подкосило и он распластался на полу. Заломив ему кисть, Феникс выбил кинжал и уперся подошвой сапога в горло. Из окровавленного рта островитянина вырвалось ругательство, и ступня «ловца удачи» резко повернулась…

— Можете выходить, сударь, я уже закончил, — долетел до феларца за пологом стальной голос.

Бывший «бешенный» рванул плотную ткань в сторону и тут же бросился в атаку. Отменный выпад встретила молния меча, сверкнувшая перед глазами, и феларская сталь, издав жалобный стон, отлетела в сторону. Но этого было недостаточно, чтобы смутить старого опытного солдата его величества. Шпага вернулась на свое место. Феларец застыл в позиции, целя клинком в горло полукровки, который сгорбился, заведя оружие за спину, выставив перед собой свободную руку на уровне лица. Из-за спавших на лицо красных волос в свете ночника на феларца сверкали большие черные глаз.

— Сегодня я отомщу за своих собратьев! — шпага рванулась вперед.

Ранкен метнулся к стене. Увернулся от рубящего удара, встретил атаку в голову клинком прижатым к предплечью, рванул вверх и двинулся навстречу. Феларец оттолкнул его ударом ноги в живот, контратаковал, но острие только продырявило спинку стула, что он отставил к стене. Карнаж подскочил. Преградившую путь шпагу снова встретил его меч, перехваченный обратным хватом, а свободная рука врезалась со спины в правый бок бывшего «бешенного». Тот охнул и согнулся, но тут же собрался и отправил правый локоть в лицо полукровки. Феникс сгладил удар, но толчок в плечо оказался достаточно сильным и он отшатнулся. Последовавший удар эфесом шпаги должен был разбить ему череп, но оказался недостаточно быстрым и только позволил Карнажу снова сократить дистанцию. Вывернувшись, «ловец удачи» встретился взглядом с феларцем — на мгновение они застыли, сцепив клинки. Левый локоть Фениска молотом обрушился на челюсть «бешенного» и вдогонку тыльная сторона ладони разогнувшейся руки врезалась в левый глаз.