Печальные времена - [27]
Девять гипотез «Парменида» как наглядное представление эманации в ее теологической интерпретации
Для понимания настоящей главы необходимо отчетливейшим образом представить себе, что такое эти восемь гипотез «Парменида». Без такого отчетливого представления предлагаемый нами сейчас анализ этой неоплатонической интерпретации может внести только туман и полную неразбериху в головы читателей.
Л. Ф. Лосев. История античной эстетики. Последние века
Публикуемый трактат Дамаския делится на две примерно равные по объему части. Первая посвящена общим апориям, относящимся к происхождению всего многообразия действительных предметов от сверхсущностного начала всего (единого-неизреченного, или таинственного), к процессу эманации, а также к соотношению традиционных эллинских и восточных теологических воззрений с платоническими построениями. Вторая представляет собой комментарий ко второй части диалога Платона «Парменид», где излагаются знаменитые гипотезы. Комментарий представляет собой своего рода полемические заметки, в которых в апоретической форме излагаются возражения Дамаския Проклу, также комментировавшему этот диалог. К сожалению, большая часть комментария последнего до нас не дошла, в частности, не сохранились те места, в связи с которыми высказывает свои возражения Дамаский. Поэтому реконструкция воззрений Прокла основывается преимущественно на его главном сочинении — «Платоновской теологии».
Вторая часть диалога «Парменид» посвящена разбору гипотез, то есть положений, проистекающих из определенного допущения, относящегося к единому. Всего этих гипотез в афинской школе неоплатонизма, в отличие от современных трактовок, выделялось девять. По мнению Сириана, Прокла, и Дамаския, при их посредстве Платон описывают эманацию действительных предметов — их возникновение от сверхсущностного начала всего и переход от состояния единого сущего к чину никогда и ни в каком отношении не сущего. Гипотезы «Парменида», согласно этой концепции, представляют собой систематическое изложение всего учения Платона и, в частности, его теологии — учения о богах, фрагментарно представленного во многих его диалогах. Это учение представляет собой истину, которая корреспондируется с традиционной эллинской и орфической теологиями, с реалиями, представленными в «Халдейских оракулах» и в египетской религии.
Систематическое описание воззрений представителей афинской школы неоплатонизма на гипотезы Парменида представлено в табл. 2. Напомним, что эти гипотезы посвящены соотнесению единого с другим, под которым Дамаский понимает материю. Первые пять предполагают бытие единого, причем в трех начальных выводы посвящены единому, а в оставшихся двух — другому. Четыре следующие исходят из положения: «Если единого не существует»,— и выводы делаются для самого единого и для другого.
Таблица 2 Девять гипотез «Парменида» в интерпретации неоплатоников
| Диалог «Парменид» | Действительные | Параллели | |
| описание | предикаты | предметы | |
| Первая гипотеза Посылка: «Если единое едино» Выводы: для единого | |||
| 137с4- | Не является целым и не имеет частей; не имеет начала, середины и конца; беспредельно; не обладает фигурой; не находится в другом и в самом себе; не покоится и не движется; не тождественно и не инаково другому и самому себе; не подобно и не неподобно; не равно и не неравно; не старше, не моложе и не равно по возрасту самому себе и другому | Сверхсущностное начало всего | Платон: благо («Государство»); первый царь всего (II письмо) |
| 142а8 |
Таблица 2 (продолжение)
| Диалог «Парменид» | Действительные | Параллели | |
| описание | предикаты | предметы | |
| Вторая гипотеза Посылка: «Если единое существует» Выводы: для единого | |||
| 142Ь5— | А. Умопостигаемое устроение и три его чина | Единое, обладающее свойствами; божественное | ри его чина |
| 155d5 | Единое сущее | Орфика: эфир—хаос—яйцо | |
| 142Ь5—с7 | Целостность | 1- й чин: предел— беспредельное— смешанное (умопостигаемое сущее) | Халдейские оракулы: отец—сила—ум |
| 142c7-d9 | Бесконечное | 2- й чин: предел— беспредельное— смешанное (умопостигаемая жизнь) | Платон: предел—беспредельное— смешанное («Филеб»); единое сущее («Софист») |
| 142d9— | множество | 3- й чин: предел— беспредельное— смешанное (умопостигаемый ум) | Орфика: |
| 143а3 | ?—?—яйцо, носимое во чреве, замысленное яйцо, белая туника, облако | ||
| Халдейские оракулы: отец—сила—ум | |||
| Платон: целое («Софист») | |||
| Орфика: | |||
| Фанет—Эрикипей—Мудрый (Метис) |
Таблица 2 (продолжение)
| Диалог «Парменид» | Действительные | Параллели | |
| описание | предикаты | предметы | |
| Халдейские оракулы: отец—сила—ум | |||
| 143а4— | Б. Умопостигаем Число | о-умное устроение i | Платон: все («Софист»); умопостигаемое живое существо, парадигма («Тимей») |
| 144е7 | Целое и части | 1- й чин: сущностная жизнь | и три его чина |
| 144е8— | Начало, середина, конец; фигура | 2- й чин: жизненная жизнь | Орфика: три ночи |
| 145а4 | 3- й чин: умная жизнь | Халдейские оракулы: ворожеи (οί ϊυγγες) | |
| 145а4—Ь5 | Платон: сверхнебесное место («Федр») | ||
| Орфика: | |||
| Уран | |||
| Халдейские оракулы: хранители (οί συνοχεΐς) | |||
| Платон: небесный круг («Федр»); Уран («Кратил») | |||
| Орфика: десятирукие (циклопы) | |||
| Халдейские оракулы: телетархи (οί τελετάρχαι) |
Таблица 2 (продолжение)
| Диалог | «Парменид» | Действительные | Параллели |
| описание |
Эта книга об истории и о нас одновременно. Эллада после смерти Александра Великого, Шумер легендарного Гильгамеша, Древний Рим времен трагедии в Тевтобургском лесу — со всем этим читатель встретится в книге. Со всем этим и с самим собой: любящим, ненавидящим, радующимся и печалящимся. Ибо прелесть этой книги не столько в исторической экзотике, сколько в ощущении единства прошлого и настоящего, в романтике искренних чувств и искренних красок.
Перед вами первая книга о легендарном греческом полководце царе Пирре. Пирр дважды захватывал Македонию и возлагал на себя диадему Александра. Он принимал участие в крупнейшей битве той эпохи при Ипсе. Пирру довелось столкнуться практически со всеми военными системами времени: от македонских фалангистов и спартанских гоплитов до римских легионеров, ополчений южноиталийских горцев и карфагенского флота. Из большинства сражений он выходил победителем. Как полководца его оценивали очень высоко и современники, и потомки.
Эта книга об истории и о нас одновременно. Эллада после смерти Александра Великого, Шумер легендарного Гильгамеша, Древний Рим времен трагедии в Тевтобургском лесу — со всем этим читатель встретится в книге. Со всем этим и с самим собой: любящим, ненавидящим, радующимся и печалящимся. Ибо прелесть этой книги не столько в исторической экзотике, сколько в ощущении единства прошлого и настоящего, в романтике искренних чувств и искренних красок.
Военная история Востока известна гораздо хуже европейской (во всяком случае, массовой аудитории), хотя по своим масштабам, ожесточенности, вкладу в развитие военного искусства и влиянию на мировую историю многие азиатские сражения превосходят самые знаменитые битвы средневековой Европы – Гастингс и Баннокберн, Креси и Азенкур меркнут по сравнению с войнами арабо-мусульманского мира, Золотой Орды, Индии, Китая или Японии.Новая книга проекта «Войны мечей» посвящена величайшим сражениям Востока за полторы тысячи лет – от грандиозных битв эпохи Троецарствия до завоевания Индии Великими Моголами, от легендарных походов Чингисхана до разгрома японского флота первыми корейскими «броненосцами» (1592 г.), от беспощадной схватки Тамерлана с Тохтамышем до становления сегуната Токугава.
Эта книга об истории и о нас одновременно. Эллада после смерти Александра Великого, Шумер легендарного Гильгамеша, Древний Рим времен трагедии в Тевтобургском лесу — со всем этим читатель встретится в книге. Со всем этим и с самим собой: любящим, ненавидящим, радующимся и печалящимся. Ибо прелесть этой книги не столько в исторической экзотике, сколько в ощущении единства прошлого и настоящего, в романтике искренних чувств и искренних красок.
Действие мистического триллера «Сон Брахмы» разворачивается накануне Миллениума. Журналист Матвей Шереметьев, разгадывая тайну одной сгоревшей церкви, приходит к ужасному предположению: а что, если конец света уже наступил и нашего мира на самом деле не существует – мы лишь снимся дремлющему Богу?
Анархизм. От Годвина и Прудона — к Бакунину. От Штирнера и Тукера — к Кропоткину… Как и при каких обстоятельствах возникла и сформировалась анархистская система мировоззрения? В каких философских школах прошлого это общественно-политическое течение черпало свои идеи? Вот лишь немногие из вопросов, которые рассматриваются в этой книге, написанной на основе текстов родоначальников и приверженцев анархизма…
В этой книге Шошана Зубофф описывает и объясняет причины возникновения феномена, который она называет «надзорным капитализмом». Ставки как никогда высоки: глобальная архитектура модификации поведения угрожает сделать с человеческой природой в XXI веке то же, что промышленный капитализм сделал с окружающей средой в XX веке. Зубофф показывает последствия распространения надзорного капитализма из Кремниевой долины во все сектора экономики. Необычайное богатство и власть накапливаются на новых «рынках поведенческих фьючерсов», где делаются и продаются предсказания относительно нашего поведения и где производство товаров и услуг подчинено новым «средствам модификации поведения». Угрозу теперь представляет не тоталитарное государство, а повсеместно распространенная цифровая архитектура.
В книге дается обзор концепции французского мыслителя Анри Бергсона (1859–1941), классика западной философии XX века, лауреата Нобелевской премии по литературе (1927). Подробно исследуется эволюция взглядов А. Бергсона – от философской психологии, развитой в ранних работах, до этико-религиозной концепции, изложенной в «Двух источниках морали и религии» (1932); рассматриваются некоторые аспекты рецепции учения Бергсона в России в конце XIX – первые два десятилетия XX в. В книге, содержащей элементы жанра философской биографии, использован новый фактографический материал.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.