Печали и радости - [37]

— Постарайтесь не очень волноваться, — мягко сказал доктор Дарк, переводя взгляд с Джозефа на Джози и Феликса. — Посмотрев все эти снимки, я почти уверился в том, что через три-четыре недели вы будете уже снова проситься в реабилитационное отделение.

Когда Джози прощалась с отцом, перед тем как уехать домой, она чувствовала огромное облегчение и надежду.

Машина влилась в поток транспорта, и Джози вспомнила тот первый день — день, когда она познакомилась с Феликсом. Она украдкой взглянула на его профиль и подумала о том, как сильно отличается этот уверенный в себе элегантный мужчина от того побитого парня в мятой футболке и шортах, который даже тогда, как она теперь понимала, думал прежде всего не о себе, а о ней. Даже тогда, когда считал ее…

И внезапно Джози поняла, что все последнее время была абсолютной дурой. Как смела она сравнивать Феликса с мелочным и расчетливым Тони!

О Боже, как же она любит этого мужчину, ставшего ей таким необходимым. От него исходила такая сила воли, что Джози невольно подумала о том, сколько рутинной, но такой изматывающей работы пришлось ему переделать, прежде чем он сумел стать врачом-специалистом! Внезапно она поняла, что очень многого о нем просто не знает. Но узнает, обязательно узнает… если он, конечно, позволит ей сделать это…

— У меня с лицом что-то не в порядке?..

Должно быть, она смотрит на него уже целую вечность. Джози смутилась и уставилась в ветровое стекло. Они как раз остановились у светофора.

— Джози, — произнес вдруг Феликс хриплым голосом, — нам определенно надо поговорить.

Джози думала, что Феликс подождет, пока они приедут домой, но он внезапно свернул на обочину. Прямо перед ними раскинулось их любимое озеро, освещенное вечерним солнцем.

Еще секунда — и девушка оказалась в объятиях столь желанного ей мужчины. Душа ее воспарила к небесам.

Он стал страстно покрывать мелкими частыми поцелуями ее губы, щеки, шею, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. А затем сжал ее лицо в своих ладонях и хрипло прошептал:

— Я обманул тебя! Я не хочу сейчас ни о чем говорить. Потом. Мне просто нужно чувствовать тебя рядом. Вдыхать твой аромат. Касаться тебя… Я никогда не думал, что любовь может быть такой всепоглощающей. Не знал, что всего несколько дней разлуки заставят меня мечтать лишь о том, чтобы увидеть тебя, услышать твой голос, коснуться твоих губ. Мне так тебя не хватало…

Время остановило для них свой бег — ничто сейчас не имело значения, только их любовь, только их шепот, только их желание ласкать друг друга.

— Я тоже не знала… — тихо прошептала Джози. — Не знала, что человек может испытывать такое…

— Твои глаза как изумруды, такие мечтательные… А какие молнии они метали в то утро. — Феликс так нежно поцеловал каждое ее веко, что сердце Джози зашлось от восторга. Он снова прижал ее к себе, а после со вздохом отпустил. — Думаю, нам все же надо поговорить. — И как бы не в силах противиться своему желанию, он провел по ее лбу — нежно-нежно, словно перышком — подушечкой пальца.

Внезапно Джози пришла в голову одна мысль.

— Скажи, а когда ты понял, что… любишь… меня?

Он улыбнулся довольно робко:

— У меня такое чувство, что это произошло тогда, когда ты отвесила мне оплеуху.

Глаза Джози расширились от удивления, и Феликс поспешно добавил:

— Видишь ли, той ночью я понял, что только чувство столь сильное, как любовь, могло подвигнуть меня на то, чтобы поехать с тобой в клинику, в которой мне предстояло работать, и там предстать перед устрашающей сестрой Ховард в том жалком состоянии, в котором я тогда находился. После встречи с тобой я уверился в том, что миссис Джонс сказала мне неправду, особенно после того, как я понял, что ты и есть столь любимая моей тетушкой Мартой Джозефа. Потом вечером я увидел возле твоей калитки чужой автомобиль, а на следующее утро ты провожала мужчину. И была при этом в халате! А на другой день к тебе приехал другой… Если бы ты знала, как я бесился! Ты не можешь себе представить, какое облегчение я испытал тогда, когда узнал, что Билл…

— Нет, могу!

Она прикрыла глаза. О, какое чудо! Он любил ее даже тогда, когда считал потаскушкой!

— Феликс, скажи, почему… почему ты говорил обо мне с Фанни?

На его лице отразилось неподдельное удивление, которое сменилось тревогой.

— Неужели за эти несколько дней она успела сказать тебе что-то, что расстроило тебя?

— Да, когда они все приехали. Но в первый раз я столкнулась с ней тогда, когда ты привез ее из Сиднея…

— О, — он озадаченно взглянул на Джози, — она ничего мне не говорила… Прости, но я не мог тогда держать свои чувства в себе. И по дороге из Сиднея обнаружил, что рассказываю ей о тебе. Я был сам не свой от ревности. Она сказала мне, что я просто дурак, потом сообщила, что только что рассталась с мужчиной, которого до сих пор любит. Но он так безбожно врал ей, что свободен. А сам всю дорогу обманывал и ее, и жену. Фанни все еще не может прийти в себя после всей этой истории, Джози. Попытайся простить ее.

Феликс крепко прижал ее к себе.

— Знаешь, милый, в моей жизни был только один мужчина, которого, как мне казалось, я любила настолько, чтобы выйти за него замуж…