Печали и радости - [34]

— Я должен идти, а не то пропущу свою лекцию. Не волнуйся, Джози, уверен, что все будет хорошо…

Настойчивый женский голос вновь позвал Феликса. Неожиданно Джози захлестнула волна обиды и ревности.

— Иди на свои лекции, если теперь это так называется. Обойдемся как-нибудь без тебя! — выкрикнула она и со злостью швырнула трубку на рычаг.

Джози почти мгновенно пожалела о своей детской вспышке гнева, но вернуть слова назад было уже невозможно. Она выглянула в окно: утро было холодным и пасмурным. Она вернулась в спальню и снова залезла под одеяло. Ее била дрожь. По мере того как к ней приходило осознание содеянного, дрожь ее усиливалась. Всего раз в жизни испытывала Джози подобное состояние — тогда, когда впервые увидела Фанни. Теперь она поняла, что именно испытывала. Впервые в жизни Джози ревновала. И ревновала безумно.

Противная самой себе, Джози выскочила из постели и понеслась в ванную, твердо решив, что обязательно позвонит Феликсу сегодня же вечером и попросит извинения.

В больницу можно было ехать только днем — посетителям не разрешали отрывать пациентов от восстановительных процедур, так что Джози необходимо было как-то убить несколько часов, и она занялась работой в саду.

— Привет! — На садовой дорожке появился не кто иной, как Сильвия.

Джози молча кивнула. В Сильвии произошли какие-то изменения. Она вдруг показалась девушке старше и ниже ростом. Неожиданно она поняла, что в первый раз в жизни видит ее без косметики и в брюках.

— Надеюсь… надеюсь ты уже не сердишься на меня, — робко сказала Сильвия. — Я приехала просто посмотреть, как Джозеф.

— Его нет дома, — холодно ответила Джози.

— Но в больнице мне сообщили, что его выписали. О, неужели опять ему стало хуже? — На лице Сильвии появилось выражение неподдельного страха, и Джози начала оттаивать.

— Нет, он в реабилитационном отделении, в Ньюкасле. — Сильвия облегченно вздохнула, и Джози сразу же утратила всякое чувство враждебности по отношению к ней. — Хочешь кофе?

Когда они обе сидели за столом, а перед ними дымились чашки с горячим кофе, Джози осторожно спросила:

— Сильвия, а почему ты оставила в комнате Джозефа такой беспорядок?

Сильвия вспыхнула, а потом побелела как полотно.

— Мне так стыдно, Джози! Прости. — Она вздрогнула. — Я не ожидала, что это так трудно — ухаживать за тяжелобольным человеком. И потом… Сэм поручал мне столько работы… — Она увидела, что Джози нахмурилась, и поспешно добавила: — Нет-нет, не в доме, надо было печатать… рабочие документы.

— Рабочие документы? Но разве всем этим занимается не Вивьен?

— Сэм… — Сильвия вздохнула. — Сэм всегда приносил мне документы домой. Конфиденциальные документы. Джози, мне очень жаль, что у вас с Сэмом все так вышло. Я надеюсь, ты не считаешь, что я знала о том, что он задумал.

Джози пристально на нее взглянула.

— Есть кое-что, чего я просто не понимаю. Зачем Сэму понадобилось пытаться продавать дом?

— Он почти обанкротился. Ему нужны были наличные деньги. А их можно было получить лишь в результате продажи такого солидного дома, как твой. Но клянусь, — она сложила руки на груди, — я думала, что он только попытается уговорить Джозефа… Я… я ничего не знала об адвокате. — Она запнулась и тихо добавила: — Есть еще одна причина, по которой мне нужно было с тобой увидеться. — Сильвия вскинула глаза, и Джози прочитала в них боль. — Я ушла от Сэма, Джози. — Я не представляла, каким алчным он может быть. Каким эгоистичным и… жестоким. Тогда, в офисе, он повернулся и… и… — Слезы побежали по ее щекам. — Он избил меня! Из-за синяков я не смогла даже навестить в больнице Джозефа.

— О, Сильвия, — начала было Джози.

— Не жалей меня, не надо. — Она с яростью вытерла слезы. — Я была настоящей дурой. Но, честное слово, я так симпатизировала тебе и… Джозефу. По сути, вы были моей первой настоящей семьей…

Джози обняла дрожащую Сильвию.

— Прости меня, дорогая. Ты тоже всегда была мне гораздо ближе, чем Сэм. Ты по-прежнему можешь считать нас своей семьей.

— И я могу приходить навещать вас? — с надеждой в голосе спросила Сильвия.

— Ну, конечно.

Джози выпустила Сильвию из своих объятий, и та смущенно потянулась за сумкой.

— У меня… назначена встреча с моим адвокатом… Благодарю тебя, Джози. Я скоро приду.

Джози проводила ее к машине и помахала рукой на прощание.

Как только Джози вошла в дом, зазвонил телефон. Это был Эдвин Чейз, лечащий врач Джозефа. Он сообщил, что Джозефа назначили на томографию на сегодня.

Джози приехала в клинику в два часа дня. Вскоре прибыла Салли Ховард, а чуть позже в палату вошел доктор Чейз. Выглядел он довольно мрачным и, только увидев Салли, несколько просветлел.

— Добрый день. Сестра, можно с вами поговорить?

Джозеф сидел в кресле у окна, и, когда Салли проследовала за доктором, он пожал Джози руку. В этот день он едва ли сделал хоть одну попытку заговорить. Так, в тишине, они ждали возвращения Салли. Наконец они — мисс Ховард и доктор — вернулись в палату. Джози с упавшим сердцем смотрела на их донельзя серьезные лица.

— Доктор Чейз не знал, как вы примете новость, и попросил меня сообщить вам о ней. — Салли дружелюбно посмотрела на молодого врача. — Это очень тактично с его стороны, хотя я сказала ему, что он просто не знает, сколько в вас храбрости и мужества. — Она присела на краешек кровати и взглянула на доктора.