Печаль в раю - [53]

— Вчера я видел в журнале фотографию, — рассказывал тот. — Все поле в воронках, а на проволочном заграждении — оторванная рука, вся черная-черная от пороха.

Иногда Пабло приходили в голову странные вещи, и Авель слушал его затаив дыхание. Например, Пабло считал, что никогда тебе не стать взрослым, если ты не убил хоть одного человека. Четыре года тому назад, когда были рабочие волнения и жандармы расстреливали рабочих, Пабло в первый раз узнал, что такое кровь. У самого дома лежал молодой парень, бедно одетый, с пулей в виске. Женщина средних лет стояла около него на коленях, целовала его, плакала, а какие-то люди в темном смотрели на них, сжимая кулаки, глухо угрожая кому-то сквозь зубы: «Убийцы! Придет пора, за все заплатите. Мы вам еще покажем, мужчины мы или дети».

Пабло хорошо помнил лицо человека, который это сказал. Он был огромный, бородатый, широкоплечий, узкий в бедрах; другие называли его Мулом. Мальчик смотрел на его кожаную куртку, на синюю спецовку, на высокие, до колен, резиновые сапоги. Вот это мужчина, настоящий мужчина, такой не побоится убить, если кто станет ему поперек дороги. С восхищением глядя на него, Пабло почувствовал, как ему хочется стать таким же. «Вырасту, — подумал он, — тоже вымахаю в два метра и бороду отращу. А в кармане у меня будет револьвер, врагов стрелять». Женщина рыдала, припав к трупу, а Пабло подошел поближе и резко дернул Мула за рукав.

— Я тоже буду убивать, — сказал он, — и пойду, куда вы пойдете.

Мул засмеялся, увидев его, и погладил по голове.

— Подожди, малец, подожди, — таков был его совет. — Ты еще сопляк, никого ты не убьешь. А вот потом, нескоро, и к бабе потянет, ничего не поделаешь, и мстить сумеешь за такие вот дела, тогда и убьешь обидчика.

С той поры прошло четыре года, а слова эти сверкали в его мозгу, словно написанные огнем. Когда-нибудь кровь громко заговорит в нем, и он, Пабло Маркес, станет мужчиной; цветок смерти понемногу раскроет свои лепестки, появится зрелый плод. Тогда, с револьвером в руке Пабло Маркес выйдет на улицу и совершит свое убийство, и войдет в сообщество взрослых, по слову Мула.

После того случая все в его жизни изменилось. Он провожал рабочих на завод, курил их табак, делился с ними планами. У отца был пистолет системы «Астра», хранился он в столике, и, оставшись один, Пабло брал его на прогулку. Лежа в кармане, пистолет передавал ему свою силу и, как волшебник, превращал его в другого человека. Прогулки эти опьяняли его, толкали на дикие поступки. Как-то, возвращаясь домой, он толкнул кирпич, и тот чуть не придавил сторожихину кошку. Кошка заорала, хозяйка проснулась и выбежала во двор, обзывая Пабло убийцей, а ему впервые померещилось, что он — уже мужчина.

Вместе с приятелями он основал Общество Преступников. Устав хранили в гипсовой статуе Девы Марии. Боролось Общество с благодетелями, непрестанно лезущими в детскую жизнь, смятение первых военных дней было шайке на руку, ребята воровали и мародерствовали. Неподалеку, на пустыре, стояла стена метра в три, у которой расстреливали пленных. Тела лежали часами под беспощадным августовским солнцем, среди гниющих отбросов, в облаках мух, дожидаясь родственников, которые бы их опознали и унесли в семейные пантеоны. Пабло и его приятели рыскали среди трупов, прикрыв носовыми платками лица, и, завидев совсем уж брошенное тело, его обирали. Потом, непременно плача, они осторожно уходили.

В первых числах декабря, когда самолеты начали бомбить город, Пабло нашел вместо своего дома развалины. Все погибли — и отец, и мать. Он бежал, охваченный страхом. Несколько дней он бродил по рабочим кварталам в районе Гецо, пока наконец его не поймали, когда он воровал на рынке. Его поместили в интернат и через Францию переправили в Каталонию.

После всех этих передряг, рассказывал он Авелю, он много думает и никому не верит. Ребята из интерната — такая же банда, как была у него самого год назад, но теперь это все не для него. Надо попасть на настоящий фронт, а к этому необходимо подготовиться.

Вопросительно глядя на него, Авель стряхнул наконец пепел — он держал сигарету все время, пока его друг говорил.

— Что же нам делать?

— Ждать, — отвечал Пабло. — Готовиться и запастись деньгами. Только так мы уйдем из этого проклятого места и станем настоящими мужчинами.

* * *

Земля сестер Росси находилась на полдороге между усадьбой и интернатом. Авель и Пабло часто гуляли в тех местах и однажды, углубившись в сообщения с фронта, неожиданно нарвались на хозяек.

Сестры Росси, в отличие от владелицы «Рая», тяготились своей замкнутой жизнью и потому поспешили пригласить мальчиков к себе.

— Авель, миленький!.. Забрел в наши края!.. Уж не к нам ли?.. Ах, как мило!

Они наклонились к нему и стали его целовать. Обе были в длинных, до пят, халатах. Пабло, в сторонке, с неудовольствием на них смотрел.

— А это что за мальчик? Твой приятель? Прелесть, ну просто прелесть! Настоящий маленький мужчина!

Авель боялся, что его друг очень рассердится; но, к огромному удивлению, тот улыбался во весь рот. Когда они поднимались по склону, Пабло предложил руку Люсии и весьма ее поразил версальским блеском манер.