Паяц и кофеварка - [4]

— Ты… ты… — Пересохло не только в ноздрях, но и в горле. — Сделала? Здесь…

— Умирают. Да. Сделала, — Совсем уж безмятежно молвила Архитектор и всплеснула руками. Птицы лениво порскнули в разные стороны. Архитектор прижала ладони к груди этим своим совершенно особым непередаваемым жестом. Материнским что ли?

* * *

С кофеваркой просто. Всегда есть кнопка, на которую можно нажать, чтобы прервать процесс. Даже если эта чертова кнопка сломалась, есть розетка и вилка. Убаюкивает бдительность. Хозяину кофеварки не пристало сомневаться в том, что в любой момент может продемонстрировать кофеварке у кого тут власть.

Сложнее, когда кнопки, розетки и вилки физически не существует. Надеяться на то, что кодовый стоппер сработает в ста случаях из ста приятно, но несколько наивно, не находите? И если кофеварка, даже самая премудрая, остается кофеваркой и вряд ли начнет бегать по кухне за владельцем с одной только ей известными намерениями, то с некоторыми механизмами дело обстоит не столь радужно. В комиксах и триллерах, впрочем, всё это многократно обрисовано в ужасающих подробностях.

Нейл Урайя Весельчак не любил комиксов. Он, вообще, мало интересовался чем-то кроме роботехники, биологии и генетики. Был человеком неразговорчивым, угрюмым и даже мерзким. С «говорящими» фамилиями зачастую так. К примеру, с Весельчаком работала лаборантка по фамилии Разумнова — натуральная блондинка, если вы понимаете о чем я. Так вот профессор Весельчак, несмотря на нелюбовь к бульварным страшилкам, отдавал себе отчет в том, что биороботехника давно уже ходит по самой грани. Это же понимали и международные службы безопасности, и правительства, и даже церковь… Но если первые и вторые можно было убедить в том, что биороботехника перспективна и безопасна, добавив в доклад наукообразия и пообещав влиятельным людям солидный пай от будущих прибылей и пообещав не лезть в ВПК, то с церковью дела обстояли плохо. Совсем. Объединенные конфессии волновались и требовали приостановить работы над искусственным интеллектом. Настаивали на бессрочном вето на поточное производство биороботов. Умело разводили панику среди населения. С согласия ООН, назначили комицию по надзору за планетарным центром биороботехники, который Весельчак уже много лет возглавлял и который внушал церкви наибольшие опасения, поскольку в своих разработках продвинулся неприлично далеко.

Биобилетеры и бионяни. Биодворники и биоповодыри. Биокассирши и биомашинисты. Биокопирайтеры… А также по мелочи: биокошки, биомошки, и биомушки. Почти неотличимые от оригиналов, сообразительные, послушные, почти вечные. Только благодаря (хотя Весельчак предпочел бы вместо «благодаря» употребить «по вине») церковной комиции все эти «био» не попали в поточное производство. Весельчак бесился. Ему казалось, что кто-то ограниченный, кто-то грубый, без стыда и совести не позволяет ему дышать.

— Наши биоразработки безопасны! — твердил Весельчак, похожий на плешивого заводного медведика. — Абсолютно. Мы — не Пентагон, не производим и не станем производить никакой военной техники.

— Пока! Пока безопасны… Но каждая дополнительная функция приближает ваших замечательных и полезных киборгов к границе, за которой уже неконтролируемый разум. — Говорливый, очень импозантный пастор — оппонент Весельчака на открытой, транслируемой по всем каналам, конференции эффектно откинул челку со лба. Посреди лба у него была красивая родинка. — Причем, этот неконтролируемый разум будет обладать неуничтожаемой плотью.

— Стоппер-код есть всегда. Машины бытовые. Не военные совсем. Безопасны поэтому. — Весельчак мучился. В голове у него теснились умные и понятные всем слова, но на подходе к горлу они начинали цепляться за гланды, становились шершавыми и неубедительными.

— Но разве вы застрахованы от неполадок? А если ваше ээээ — стопслово не сработает. Или сработает, но свежий, осознающий свою мощь разум не захочет подчиниться. Из розетки ведь их не выдернешь. Кнопки, насколько я в курсе, на ваших биокошечках тоже не предусмотрены. Или есть тайная кнопка? Ну, Урайя, признавайтесь где у них кнопка? — пастор рассмеялся собственной шутке, вальяжно развалился в кресле.

— Есть кнопка, — Нейл Урайя Весельчак неожиданно для всех улыбнулся. Впрочем, улыбка его мало красила. — Дело в том, что ни один механизм не в состоянии перевалить за предел человечности. Как бы понятнее… Ээээ. Вот, скажите, святой отец, человек может быть Богом? Я не метафорически сейчас, не о гордыне творца и не об одержимости убийцы. Буквально — могу ли я, или вы… или, к примеру моя лаборантка Разумнова взять и примерить на себя все функции господа нашего, включая но не ограничиваясь организацией катаклизмов и контролем за рождаемостью?

Пастор побледнел, почти сравнявшись колером щек с цветом воротничка. Еще не понимал, к чему ведет этот неряшливый, похожий больше на школяра, чем на профессора, человечек, но уже чувствовал что проиграл.

— Н…нет. То есть, конечно, внутри каждого из нас…

— Я не об этом! — отмахнулся от пастора Весельчак. — Я о том, что если на вас со мной повесить функции бога, от такой нагрузки у нас мозг лопнет. Вот так и биотехника. Достигнув грани, за которой уже неконтролируемый свободный интеллект, система самоуничтожается. Бэмц! Всё!